Сибирские огни, 1935, № 1

П Е Р О В С К ИЕ К Р А С Н ЫЕ П А Р Т И З А НЫ •»И1И»11ИШ1:!1Ш11!11!1111ШШИ11Ш1111111!1ШШ111ШШ 131 . вухи». Около порога, вытянув нош, сидела группа молодежи. Стар- шие спорили о том — проворуется или нет правление кредитки. Н. И. Исаков (впоследствии первый в Перовском большевик из кре- стьян) доказывал, что обязательно проворуется, если будут избирать в это правление церковных старост. Коростелев сдержанно улыбался, расправлял вислые плечи. — А как вы смотрите на товарищество? — внезапно спросил ссыльных развитой крестьянин Иван Перов. — Как на организацию крупных сельских хозяйчиков, — 1 не за- думываясь ответил Коростелев. — Глупости, — возразил бойкий Оеймос.—Кооперация, конечно, полезна в первую очередь бедноте. — Это с точки зрения вашей программы.... Ссыльные заспорили. Перовцы слушали с разинутьши ртами. Для них слишком необычно новы были мысли этих пришлых людей. Из конторы вышли в полночь. Заворотами Н. И. Исаков, побывав- ший в молодости на три исках, первый почувствовал, что ссыльные не спроста сближаются с молодежью, и прямо заявил: — Вам надо просвещать нас, балбесов. Зря тратят силу парни в кулачных боях да бьют девчонкам окна. Вот спектакли бы да читки устраивать. Тут можно и поболтать кое-о-чем, и урядник не придерет- ся. У меня волосы белеют « то развернулся бы. Слова Николая Ивановича Исакова пошли втарок. Под руковод- ством политссылыных вскоре создался кружок, в который вошли: Таня Перова, Василий Саломатов, Гавриил Попов, П. Петров, Маруся Перова, Андрей и Георгий Низовцевы. Сельская молодежь расколо- лась: одни шли на вечерки дебоширить, другие — на репетиции и читки. Ссыльный большевик Ян Провизор и эсер Филипп Бобин (из бывших крестьян Пермской губернии) создали струнный оркестр. Пер- вую пьесу Клепикова «В низинах» репетировали от святок до Пасхи. Режиссировали Сеймос и два художника — Параикевич и Костецюий, которые сделали для сцены хорошую декорацию. Между делом, разумеется, возникали разговоры. Правда, ссыльные были осторож- ны в суждениях, но, незаметно для себя, открывали с каждым днем глаза крестьянам на положение вещей в стране, на быт рабочего, на помещика и капиталиста с царем во главе. Старики начинали тревожиться, морщиться от свежего ветра, советоваться с попом, урядником и старшиной. А кружки копились по всем деревням волости, где проживали ссыльные. По рукам, с боль- шой осторожностью, пошли брошюрки. 3 Весна четырнацатого года ознаменовалась в Перовской волости неожиданным новшеством. На третий день Пасхи шлепали к волостно- му зданию конные и пешеходы. В обширной зале среди молодежи степенно сидели старики. Приятно убранная сцена дразнила любо- пытство, вызвала недоумение (ведь с основания волости здесь не было подобного). Спектакль открылся торжественно, при хорошем осве- щении. Бравый урядник, как на параде, вытянулся около входных дверей. Постановкой остались довольны даже ссыльные. По оконча- нии пьесы Сеймос об'явил, что выпустит певца и музыкантов. Это было еще «чуднее»-. Вслед за Сеймосом на сцене, задевая макушюй ва потолок, появился длинный и вихлявый Костецкий. Он разгладил мягкую бороду и без аккомпанемента спел «Выхожу один я на 'Доро- гу*. Пееец держал руку на груди и так закатывал глаза,как будто действительно засыпал «холодным сном могилы». Публика рассмеялась. Певец обиделся. На сцене появился оркестр Филиппа Бобина. Ископанное оспой лицо ссыльного улыбалось*