Сибирские огни, 1934, № 6

вязал связи. В центре, коллеги, есть люди, на которых мы можем опереться. .. и кото­ рые хотят опереться на нас. И вообще дует свежий ветерок... Многие флюгера пово­ рачиваются к Европе. Впрочем, мы еще по­ говорим об этом в другой обстановке. Здесь неудобно. Возникло молчание. Кабалкин круто оста­ новился. — Кстати, как сейчас настроены Жан Жак, Трусов, Рыбасов? — Эге! — безнадежно /протянул Штраух.— На них, знаете, положиться нельзя. Трусов я Ариспрах Павлыч, говорят, на партийные собрания ходят. — На заседании у Молокова выступал еще какой-то Крюгер. Это что за человек? — приподнял брови Кабалкин. — Это красная гроза у нас, — угрюмо з а ­ метил Дианов. — Оленевед. Фраза о флюгерах и Европе не понрави­ лась ему. И вообще слова Кабалкина по­ казались Дианову загадочными и неприят­ ными. «Чего он затевает, — мрачно размышлял Дианов. — Какие то связи. Это опасно. Эго не то, что было до сих пор>, — думал он, чувствуя жуткую ответ­ ственность. И тощий, стриженный под боб­ рик, Кабалкин почему-то напомнил Дианову гснчую собаку. ~ф На кого мы можем рассчитывать в ин­ ституте? — опять начал Кабалкин, загибая пальцы. — Штраух, Дианов, Кабалкин... — Он несколько раз принимался запибать наль- цы, но, загнув при пальца, останавливался— Неужели все? Да, а Васильчиков? — Эге, Васильчиков! — усмехнулся Штра ­ ух. — Васильчиков уже дв а месяца как в сумасшедшем доме. Вот разве Архангель­ ский еще... — Верно, Архангельский еще, — неуверен­ но загнул Кабалкин четвертый палец. — Но он плохой политик. Он, знаете, так больше, для домашних поручений... «Настоящая гончая, — подумал Дианов, следя за стремительной походкой Кабалки- ;[а. — Как он изменился. Даже волосы стал под ежик стричь. — Он почувствовал тихую неприязнь и отвернулся. — А кто позволил ому считать меня?.. Ну, скажи ему, что ж гы молчишь? — подзадоривал он себя it непрерывно курил. — Вот завяз в болото и молчишь, — Дианов сильно затянулся па­ пиросой, закашлялся и побагровел от напря­ жения, но все же покорно молчал. И. Государственный экзамен длился второй день. В конце зала, за столам, накрытым крас­ ным сукном, важно восседала испытательная комиссия под председательством Цингама- ксва. Холодком и строгостью веяло от нее и человек сорок посторонних студентов, стоявших у широких раскрытых дверей, з а ­ мерли в напряженном любопытстве. — Ну, сейчас моя счередь, — пробормо­ тал Колбин, бледнея. — Ничего не помню, ребята. Ей-богу, не знаю ничего... А, главное, ведь готовиться-то не пришлось. Ну, пора, ребятки.;. Аркашка, сынок! — пытался он еще пошутить. — Поддержи сынок, в труд­ ную минуту... — Ступай, Саша, дух коллективизма всег­ да будет с тобой, — дураЩливо благосло­ вил его Аркашка!. — Сейчас моя очередь, Иван Петрович. Нет ли больных? — обратился Колбин к полному ординатору в белом хал arc. —■Замечательный пациент есть для вас. Замечательный... Гражданочка, — помайил Иван Петрович из коридора женщину с ку­ рицей. — Сердце у ней балуется, —г озабоченно сказал он и приложил курицу к уху. — Вот послушайте!.. Колбин несколько минут выслушивал ку­ рицу и, выпрямившись недоуменно посмот­ рел н а Ивана Петровича. — Ну, что слышали? — Не разберусь еще... будто жужжание ,— рассеянно проговорил Колбин, чувствуя дрожь под коленками. — Порок сердца у ней. Редкостный паци­ ент, — стал пояснять ординатор. — Колбин! — строго послышалось и з з а ­ ла. — Колбин, зо.вут! — закричали студенты в коридоре. Колбин в зял под мышку курицу, не чувст­ вуя ног вошел в зал и в рассеянном ожида­ нии остановился перед красным столом. — Это эаш пациент? — спросил Цингама- ков, насмешливо прищурив глаза. — Какой диагноз? — У курицы порок сердца... Задеты кла­ паны легочной артерии, — неуверенно заго­ ворил Колбин, положив птицу на белый клинический столик. — Порок сердца? У курицы?.. — пробор­ мотал Крюгер, пристально посмотрев на сту­ ден та Члены комиссии озадаченно перегляну­ лись. Студенты у дверей затаили дыхание.