Сибирские огни, 1934, № 6

не, жила с двумя детьми на кухне. Осталь­ ные комнаты были заняты квартирантами. День в библиотеке, среди студентов, шу­ ма и разговоров прошел незаметно. Но ко­ гда Нина пришла домой в прохладную, с косым полом, комнату, из которой в окна виднелись грязные, подтаявшие сугробы в пустынном дворе, несчастье снова показа­ лось ей невыносимо-тягостным. Нина сняла туфли,, села на кровать, об- хватив руками коленки, и так часа три сидела в тоскливой задумчивости. «Как все нелепо складывается... Три го­ да назад я была такой жизнерадостной. А теперь...». — Мысли ее шли нестройно, скачками. С болезненным увлечением вспо­ минала она врезавшиеся в память события: первую встречу с Алексеем, подаренную им соломенную шляпу с розовой лентой, письма матери и синий трупик абортиро­ ванного ребенка в первый год замужества. При мыслях о ребенке, .Нина рдруг з а ­ плакала, вцепилась обеими руками в свои волосы и, покачивая головой, безнадежно повторяла: — Ах, дура я, дурища... Ах, дура... Она представила возле себя двухгодова­ лую девочку, ее наивный лепет, чистые де т ­ ские глаза и подумала, что теперь ей с ре­ бенком было бы легко. Когда стало темнеть, Нина почувствова­ ла жуть, вспомнила про Мажбича, решила почему-то, что никакого партсобрания се­ годня нет, а он избегает ее, и жизнь по­ казалась ей тягостной. За стеной иссту­ пленно и глухо закашлял какой-то. жилец. Нина упала на кровать и заплакала, кусая подушку. Она не слышала, как хозяйка закрыла ставни и, когда подняла голову, испуганно вздрогнула от темноты. Хозяйка постучала в дверь и равнодушно сказала: — Готов самовар, Нина Марковна. Нина встала с постели, пошла на узкую полоску света, пробивающуюся из дверной щели. — Мария Ивановна, — приоткрыла она дверь. — Сходите, пожалуйста, в аптеку и купите три грамма цианистого кадия. Мне что-то нездоровится... Нина достала из кармана джемпера ко­ шелек и дала хозяйке деньги. — Цианистый калий, — неуверенно повто­ рила хозяйка. — Мудреное лекарство... Никогда такого не слыхивала, — но все же оделась и вышла. Чувствуя странное облегчение, Нина включила свет, прошлась по комнате и остановилась, прислушиваясь. В другой половине дома два раза хлоп­ нули дверью, кто-то протяжно свистнул на улице, потом глухо начали бить часы. Нина стала считать, досчитала до четырех, но, в это время заплакала хозяйская девочка. Нина торопливо вышла в кухню, вгяла де­ вочку на руки и унесла в свою комнату. — Не плачь, скоро мама придет... Девочка доверчиво положила голову ей на грудь и притихла. Нину охватило мягкое, теплое чувство. «А разве я не могу иметь ребенка? — бле­ снула у ней мысль, и, пораженная ею, Ни­ на выпрямилась. — Ведь могу», — прижа­ ла она к себе девочку. В кухне хлопнула дверь. — Цианистый калий не дают без рецеп­ та, — сказала хозяйка. — Ну и хорошо, — отозвалась Нина, по­ том разделась, потушила свет и легла в по­ стель. Но в голове все вертелась новая мысль и Нина не могла уснуть долго. VI. Когда пришел Мажбич, Нина перебира­ ла в дорожной корзине вещи. На полу ва­ лялся чей-то изорванный в клочки порт­ рет. — Проходи, проходи, Витя, — сказала она, давая место. — Раздевайся... Нина торопливо закрыла корзину, задви­ нула ее под кровать, села напротив Викто­ ра и, положив голову на руки, виновато и мягко заглянула ему в лицо. — Вот как бы ты себя чувствовал, если б солнце потухло? — тихо сказала она. — Я говорю о потерянном счастье. А какие бы­ ли надежды... — Это счастье маленькое, Нина. Относи­ тельное... — и Мажбич сначала неловко, а по­ том все более и более горячо заговорил о счастье в коллективе, в созидании новой жизни. Но вдруг осекся. Нина сидела безу­ частно, глядя на абажур и не слушая его. — Никогда не прощу себе одной глупо­ сти, — заговорила она тихо. — Алексей почти каждый день твЬрдил — «сделай аборт, не нужно детей, они нас свяжут, отнимут молодость»... Я тоже боялась ре ­ бенка и даже его ненавидела... Я думала: вот родится, будет пищать, пачкать пелен­ ки... мешать работать... Но когда мне пока­ зали синий, скрюченный трупик с малень­ кими ушками, носом, ручками, я была по­ ражена... Я раскаивалась, Витя, — схвати­