Сибирские огни, 1934, № 6

А Гоша все крепче сжимал ее руки. Мыс­ ли о счастье кружили ему, голову и, боясь рассеять их, он молча улыбался. В десятом часу утра, когда Мажбич ве­ сил на аналитических весах в кафедре ка ­ кой-то белый порошок, уборщица инсти­ тутской библиотеки принесла письмо. «Ме­ стное», — прочел Мажбич, подняв брови, и оборвал край конверта. Почерк был неуло­ вимо знакомый, ровный и круглый. И пока Виктор читал, выражение удивления на его лице сменилось тревогой. Достав из коробочки спичку, он мйнуты три ковырял в зубах, о чем-то гумая и снова внимательно стал читать. «Добрый день, Витя, — начиналось пись­ мо. — Не знаю, считаешь ли ты _ебя, моим другом, но я тебя считаю таким уже дав­ но. Сейчас у меня большое несчастье, у меня огромное горе и я в тупике. Если ты не относишься ко мне, как к чурбану, про­ шу у тебя, как милости, приди. Мне нужен твой совет. Нина». Ниже стояла приписка. «Я прямо как су­ масшедшая». И на полях мелким почерком вторая: «Прости, не осуждай. Не говори никому». — Что могло случиться? — пробормотал Мажбич. Он снял с себя белый халат и спешно пошел в библиотеку. С подавленным видом и опухшими века­ ми Нина стояла за барьером на выдаче и рылась в абонементном ящичке. Достав с полки книгу, Нина неловко бросила ее на «барьер перед студентом, стовно ей про­ тивно и тяжело было работать. Студент взял книгу и ушел. А Нина неуверенно улыбнулась Мажбичу. — Пройди сюда, — сказала она хрипло­ ватым голосом. Виктор молча прошел .за шкафы, к ок­ ну. — Спасибо, что пришел. Я верила в те­ б я ,— сказала Нина. Гслос у ней дрогнул, и обильные слезы вдруг тотекли из глаз. —■Вчера пришел ко мне... Алексей., из­ винился и говорит '— я не могу Сольшз... не могу с вами жить, — с трудом, сквозь плач, прошептала Нина. — Виктор, пойм» это, Виктор... И, главное, с «вами»... как чу­ жой. — Чувство стыда, неизведанной еще обиды кииели у ней в сердце. Смущенно и неловко Мажбич стоял воз­ ле и хмурился. «Не муж ли ей о гот Алек­ сей? — думал он. — Наверно муле... Я уж давно чувствовал, что у ней неладно в лич­ ной жизни». — Ах ты, гнусный муж, ах ты, ветреная повеса, — пробормотал Виктор вслух, чув­ ствуя неловкость. Слова его казались ему не теми, какие нужно говорить сейчас. «Надо мягче... роднее», — думал он. А Ни­ на плакала. — Пришел, даже не разделся, ле посидел и неисправимо оскорбил, обидел... На всю жизнь... Оказывается, он уже дазно прие­ хал с практики и жил где-то в городе... Сослался на родителей, что они не соглас­ ны... Плач ее странно и непривычно звучал в ушах у Мажбича. Он тронул Нину за пле­ чо. — Ну... не плачь. Не плачь, Нина... — И вдруг произнес горячо и убежденно: — Этот Алексей —. просто... негодяй. А та­ кие недостойны, чтобы о них плакали хо­ рошие женщины. При виде горячности Мажбича, Нина улыбнулась, но плакать перестала. И ти­ хая эта улыбка осветившая ее лицо, и сле­ зы на глазах, неожиданно сблизили их. Мажбич взял ее за руку. Голос его стал убежденным и теплым: — Не печалься, Нина. Ты вот... посмот­ ри на дым, за окном. Смотри, какой он гу­ стой и черный выходит из трубы, а йот дальше и незаметно его. Горе, Нина, то­ же, как дым... Бодрись! Ты сильная... ты хорошая. Нина посмотрела в окно, на пасмурную улицу, на суровое темно-серое небо и за­ думалась. — Нет, все же страшно сознавать, что произошло, — вздрогнула она. — Впереди одиночество... холодное, неуютное. .. Ну, как я проведу сегодня вечер? Что я буду делать завтра?.. Внезапно послышался звонок и вслед за ним — шум и топот в коридоре. — Сейчас придут студенты, — сказала Нина и торопливо одела пененэ. — Ты не забывай меня, Витя. У меня нет больше близких... Приходи, — горячо шепнула она. — Сегодня не могу прийти, Нина. Сегод­ ня — партсобрание. Вот завтра — забегу... И он крепко сжал ее руку. V. Нина снимала комнату в старом запущен­ ном доме. Покривившаяся парадная дверь с улицы была косо заколочена доской. Не­ ряшливая хозяйка, почти всегда ходившая с растрепанными волосами и сажей на ли­