Сибирские огни, 1934, № 6

Гоша остановился в тени, и сердце у не­ го забилось. За ближним столиком, под широкой ветвью искусственной пальмы си­ дела за столиком Марина с той же женщи­ ной и пила фруктовую. Гошу потянуло к Марине, но стесняла эта посторонняя жен­ щина. «Маринка не осудит меня... не осудит»,— с неясной надеждой думал Коробкин и, выждав, когда она вышла, шагнул к ней, неловко загородил дорогу и, краснея, ска­ зал: — А ведь я вас давно знаю. Помните, я приходил сдавать зачет к вашему папа­ ше? — В горле у него запершило, . голос звучал неуверенно, и Гоше показалось, что Марина сейчас засмеется ему в лицо и убе­ жит. —- Хотите прогуляться? - связанно улыб­ нулся он. Марина вспыхнула и так посмотрела на Гошу, что горячий взгляд ее, кажется” про­ ник до сердца. — Я сейчас, только папе скажу, — за­ шептала она и резво убежала. Сердце затомилось у Гоши, и неизведан­ ная радость словно смыла отчаяние и оби­ ду за провал. Но от решительных маринки- ных глаз Гоша немного оробел. — Как скверно у меня сегодня получи­ лось, — смущенно заговорил он, когда вер­ нулась Марина. Они вмешались в толпу. — О чем это вы? — насторожилась Ма­ рина. — Да я про декламацию... Вот лонадеял- ся на свою' память и... видели, что получи­ лось? — он досадливо крякнул. — Взглянул на ваши глаза и. сразу забыл псе. Сразу все, как в яму, провалилось. Уж iie гипно­ тизируете ли вы? — Что вы? — проткнула польщенная Ма­ рина. — Уж это вы напрасно. Несколько шагов они прошли молча. Иногда их сталкивали в толпе, Гоша чув­ ствовал бедро Марины, загорался влечени­ ем, но ничем не выдавал его, лишь потел и краснел. — А вы не сердитесь на меня? — спро­ сил он. — За что же? , — За провал... — Странно, — взглянула на него Мари­ на. — Если вы провалились, так это сов­ сем не значит, что плохо декламировали. О, тут много может быть причин... А ва­ ша декламация мне понравилась. И тетя хвалила вас и жалела там, в зале. У меня добрая тетя... Опять они пошли молча. Но молчание не тяготило, а было даже приятным и как бы сближало их. — Так вы помните, как я приходил сда­ вать зачет? — Помню, помню... Я даже думала про вас, — с улыбкой созналась Марина. — Вот другой раз человек целый день перед гла­ зами вертится и его забызаешь. А то — раз увидишь и врежется в память... В зале скамьи уже были сдвинуты. Воен­ ный оркестр играл краковяк. Студенты и гости удало танцовали. А когда оркестр умолк, Марина повернулась к Гоше и оза­ боченно сказала: — Пойдемте обратно. Папа наверно ждет... Гоша неохотно повернул за ней и, чув­ ствуя, что она сейчас уйдет совсем, торо­ пливо заговорил: — Вы почаще заходите к нам в инсти­ тут. Почаще... У нас бывают вечера, собра­ ния... Я буду ждать вас... — А как я буду узнавать насчет ваших вечеров? — горячо озарила его Марина черными и немножко диковатыми глаза­ ми. — Хотя я через папу узнавать буду... А вы тоже заходите к нам. А то все книги, книги... и поговорить часто не с кем. У дверей буфета беспокойно оглядывал­ ся вокруг Васильчиков и, заметив дочь, по- краснел от гнева. — Долго ходишь, Марина, долго, — сер­ дито покрутил он свои рыжие усы. VIII. 1 Супруги Диановы пришли домой с вече­ ра во втором часу ночи. Чувствуя разби­ тость во всем теле, профессор вяло снял пальто и опустился в венское кресло. Вы­ питый вечером в кафедре спирт тяжелым пластом хмеля давил голову, лицо было i серым и внутри неприятно жгло, словно ле­ жали там тлеющие угли. — Лида, — устало поднял Дианов голо­ ву. — Лидочка, дай, пожалуйста, холодной воды... со льдом... ужасная жажда .. — Холодной? — взглянула Лида на му­ жа. — Кипяченой сейчас дам... В комнате было тепло. Лида ходила в одной сорочке, в меховых туфлях и гото­ вила постели ко сну. — Нужно со льдом, — повторил Диа­ нов. — Хоть ледяную сосульку дай. — Да где я тебе возьму? Не пойду