Сибирские огни, 1934, № 6

казаки наверх поднялись бичевой, и в месте спокойном поплыли — «трубой», на радостях дружно лакали вин о, орут проголосные пеони артельно.... И где выпивали — там Пьяный порог, где было похмелье — тот звался Похмельным... Так знатно справляли свое новоселье, и в устьи задумали ставить острог... И видят река на Оку чуть похожа, такие ж раздолья и так же пригожа, — и тотчас назвали Сибирской Окой... На камнях писали: — прошли здесь такие, богатыри — чорт возьми! — удалые, Ивашка Косой да Иггаашка Хромой... И в память о тех гулеванах и днях богатырями зовутся пороги, да песни остались в Илимском остроге, и писанцы-камни торчат в берегах... И. БАСЬ О КРОВАВОЙ ПРОТОКЕ. Где плес породнился ангарский — широкий, с Сибирской Окой, там на устьи, в протоке, в давнишние годы, в далекие сроки, сшибалась казацкая рать и буряты. Ордой поднялись эхирит-булагаты5, , пошли племена на гостей бородатых, плывущих на лодках под парусом шитым. По их тихоходным пузатым корытам метали копьем и разили пращей, и первой травленой шатучей стрелой ударили в мачту по самой флюгарке, где образ Николы колышется жаркий, палящий как солнце финифтью и медью от пылких молитв, славословий, обеден... Николка — морской бог, речной и озерный, спаситель на водах, казацкий дозорный — стрелой пораженный..., доска — пополам! кто будет спасать по водам, по волнам, ватагу, об’ятую гневом и страхом... Взревели казаки тогда лихоматом бурятам в ответ... И пошло пированье двух сил, потягавшихся силой неравней. Пока это братский® наладит стрелу — огромную спицу с иззубренным жалом, да комлем переным ту вставит иглу, да вправит ее в тетиву, чтоб визжала — казак из ружья иль йищали пыхнет, да пулю им дуру шальную пошлет, и целясь с колена, в дощаннике стоя, посыпет картечью — злой пушечной солью, и там где ударит — проляжет дыра. .. 5 Западная ветвь бурято-мокгольского народа, кочевав шая по Ангаре, 6 Братский — бурят.