Сибирские огни, 1934, № 6

историческое значение работ группы сибир­ ских историков-публицистов, как Н. М. Яд­ ринцев, Г. Н. Потанин, С. С. Шашков, яв­ лявшихся руководителями сибирской пуб­ лицистики, изо дня в , день разоблачавших систему злоупотреблений в среде сибирской колониальной администрации, не стесня­ ясь делать это и в своих научных статьях. Преимущественно публицистический х а ­ рактер и вспомогательная роль историко­ исследовательской части в работах Ядрин- цева не позволили великодержавной исто­ риографии смотреть на него, как на исто­ рика, а работам его придавать научную зна­ чимость. Ядринцев, как историк, должен быть от­ несен к историкам провинций, к историкам колониального вопроса, к историкам Сиби­ ри в частности. Уже первый большой труд его «Русская община в тюрьме и ссылке» (вышел в 1872 г.), в основных своих частях крупное историческое исследование, имев­ шее в свое время большое значение, лег­ шее в основу реформы ссылки и всей ка­ рательной и исправительной системы в Рос­ сии. Результатом этой и дальнейшей не­ устанной работы Ядрикцева явилась отмена уголовной ссылки в Сибирь, чего так страст­ но добивался он и все сибирские област­ ники, считая, что «отмена ссылки состав­ ляет почин освободительного движения ко ­ лонии». Одна из самых значительных час­ тей этой книги, озаглавленная «Историчес­ кие очерки русской ссылки», представляет собою первое, совершенно оригинальное исследование этого вопроса с момента его возникновения. Начиная с «Уложения» Алек­ сея Михайловича, с которого начинается ссылка в Сибирь, на протяжении 150 стра­ ниц по подлинным указам и документам исследуется вся история законодательства о ссылке, ярко вскрывается безрезультат­ ность ее, как системы исправительной, ка­ рательной, так и колонизационной. Рассматривая исторические работы Ядрин- чева, легко заметить, что, как историк, он находился под двойным воздействием. С одной стороны, русских историков-област- ников (Н. И. Костомарова, учеником которо­ го сам был, и А. П. Щапова, еще более та­ лантливого историка-областника, влияние которого сильно чувствуется в его работах), с другой стороны, изучая историю запад­ ных провинций, он попал под сильное вли­ яние учения Пьера-Жана Прудона, разви­ вавшего теорию федеративного государст­ венного устройства. В передовице в «Восточном Обозрении» на смерть своего учителя Ядринцев писал: «Таланту этого человека, его исторической правдивости отдают дань справедливости даже люди других лагерей, держащиеся иных воззрений на' русскую историческую жизнь. Н. И. Костомаров, как историк вооб­ ще России, не стал на одну исключительно государственную централистическую точку зрения, он начал с другого конца. Он глу­ боко изведал жизнь народную, охватил ее своим взором и понял душою. Эту жизнь нужно было изучать и подмечать в част­ ностях, в развитии областных инстинктов, в сердце государства, внутри его, там, где не умолк и вечно пролагает себе дорогу ручей народной областной жизни»’. М. Н. Покровский про Костомарова пи­ сал: «Работы его имели не очень большое чисто научное значение, но он был единст­ венной отдушиной, через которую к нам= шла свежая струя, независимая от «госу­ дарственного» понимания русского истори­ ческого процесса. Что в древней Руси были не только князья и бояре, но была и народ­ ная масса, было что-то в роде республик, что русскую историю делали не только ве­ ликороссы, но и украинцы, это мы впервые узнали от Костомарова»2. Вслед за Косто­ маровым эту характеристику можно дать и его ученику Ядринцеву, как историку. Он не был глубоким кабинетным ученым и не создал своей особой исторической концеп­ ции. В своих исторических работах он в основном опирался на приведенных выше теоретиков. Особенно заметно влияние р а ­ бот Щапова. Следующими словами он ха рактеризует учение Щапова: «Щапов с пер­ вого раза проливал уже слишком новый, слишком оригинальный взгляд на русскую историю, чтобы не поразить слушателей. Под влиянием его эта история получила иной вид. Теория областности выступила у него в первый раз новою школою. Ни р а ­ нее, ни-после не появлялось более дарови­ того представителя этой идеи, несомненно имеющей будущее в русской жизни. Когда Щапов открывал страницу за страницей ис­ тории, приближался к недавнему прошло­ му перед освобождением крестьян, он по- 1 Областная история и областной историк, «Восточное Обозрение» 1885 г. № 16. 2 М. Покровский. — Предисловие к сборн «Русская историч. литература в классовом освещении», т. I.