Сибирские огни, 1934, № 1

словно прощая Власу его непонятливость, посоветовал: — А ты отступись от этого дела, Егорыч! — Не мешайся! — Не мешайся! Влас обиделся. О » вскипел. Ему казалось, что он правильно вступился за попранную справедливость, за напрасно обиженного че­ ловека: — Человек наживал, а вы его в дым пу­ скаете! Сами, небойсь, н-e умели наживать, непривычны! Мужики особенно балахнинские, взбурли­ ли, вз’ярились: — Нашим горбом наживал!.. Нашим!.. Влас ушел под градом упреков и злых и обидных выкриков. У Власа обида за Нико- иора, а пуще того на то, что вот не считают­ ся с ним, Власом, с его мнением, с его сло­ вом, — засела глубоко в сердце. Обида эта часто потом вспыхивала и разгоралась в нем все острее и жарче. 5. Но вот по стране прокатилось новое. Не­ привычное слово прочно зареяло над дерев- »ей. Непривычное слово .врезалось в жизнь, как сокрушительный снаряд. Взрывая, взрых­ ляя, опустошая старое и расчищая место для нового. Влас, услыхав это непривычное слово а кой-как уразумев его смысл, задумался. — Колхоз... — покачал он головою. — Это, выходит, примерно, так — я буду ра­ ботать, поты проливать, а лодыри и пьяницы от трудов моих все себе забирать станут!.. Не пито, не едено, подай им все!.. Сла-авно!.. А Балахня, в которую метил сваи злые слова Влас, неуемной бурливой оравой при­ ходила на собрания и единодушно, захлебы­ ваясь радостью и разбрызгивая ьеселую удаль, требовала, приказывала: — Колхоз!.. Даешь колхоз!.. Чтоб всем!.. Окромя кулаков, всем в колхоз!... — Я не согласен! — негодуя против ба- лахнинцев, упирался Влас. — Моего согла­ сия нет на это! Не желаю трудами своими на шантрапу трудиться!... Я до работы жа­ ден и не боюсь ее, а вот хотя бы ты, Вась­ ка, ты — лодырь и горлапан! Выходит, что я на тебя должен работать, коли все обчее «будет? Нет!... — Нет, говоришь? — весело и задиристо «вЯзался в спор Васька. — А тебя и не спро- сют1 — И разжег Власа до ярости. Два передних зуба у Васьки были выби­ ты, к рот у него темнел черным зиянием. Два передних зуба у Васьки были выбиты тогда, когда его однажды поймали йозле чужих амбаров с полмешком ржи. И беззу­ бый оскал васьюиной усмешки пуще всегэ озлид Власа. Озлил до бешенства, до оду- ри. — Воры!.. — кричал он. — Достоверные воры в этот колхоз ваш в первую голову налезут! Им там. видать, лафа будет!.. Ну, не желаю с ворами!.. — Не желаешь, твое дело, Медведев 1 — подзадоривали его. — Твоего согласия, брат, никто и спрашивать не спрашивает. А вот постановлено, чтоб всем, которые достойны, так против общества не попрешь! — Не желаю! — А попрешь супротив, так не закайся! Не посмотрим, што да как!..; Испепеленный гневом и возмущением ушгд Влас с этого собрания. Дома с горечью ог­ лядел свое добро: крепкую недавно наново перекрытую избу, свежесрубленный амбац, стайку и завозни, где мычал сытый скот Па­ смурно вошел в избу и в сердцах поделил­ ся своими огорчениями с женою: — Кончают спокойное житье! — Да как же это, Егорыч? — Как!.. Влас отошел от жены и издали, из угла, кидая слова, как мерзлые комья, как камни, рассказал о колхозе, о том, что деревня в ума сошла, о том, что хозяйство теперь В окончательный раззор пойдет. Рассказал о том, что при колхозе, при новых порядках свалят отныне в одно, в одну кучу настояще­ го, трудолюбивого хозяина и шантрапу, ■ будет шантрапа, вроде Васьки балахнинско- го, заправлять всем делом, в каждую дыру лезть, каждую былинку перетряхивать. Власова жена испуганно слушала мужа, ■ от его слов лицо ее тускнело, губы скла­ дывались в горькую, удивленную усмешку, на лбу собирались мелкие борозды морщин. — Дак мы же хозяева своему добру?! — полувопросительно воскликнула она. — На­ логи да обовязанности отдаем сполна, неу­ жто этого, Егорыч, мало? — Мало! — отрезал Влас. — Идут новы* порядки. Порушение жизни!.. Всем, вишь, селом порешили старое житье ка-слом, на порушенье пусгить!.. Всем селом в коЛхоа этот самый, в коммуну войти установили!. Балахня это вшивая заправляет! — А ты как? — встрепенулась жена I озабоченно и выжидающе уставилась hi Власа. — Я!?.. — Влас шагнул к столу и звонке шлепнул ладонью по столешнице. — Я ни > жисть! Не пойду!