Сибирские огни, 1933, № 9-10

лась в пыль и мельчайшими бусинками дро- жала на гнедой шерспи. Мухортко косил глазом на хозяина и, не переставая, пенил копытами воду, забрызги- вая и Селифона. Дедк* Мемнону казалось, что человек и лошадь разыгрались в реке, как маленькие дети, и он закричал с лодки: — Абакумыч! Я вот вас! Воду-то всюе ис- премутили, штоб вас бог любил! Старику весело было смотреть на сильно- го, рослого Селифона и ему захотелось по- говорить с ним. — А я вот службу справляю — вора в тюрьму отправляю... — засмеялся дедка старчески дробно. — Последние дни молчал все больше, а * ему и говорю, Тишке-то. Не думай, говорю, Тиша, и умней тебя, а в тюрьме сидят... Селифон не ответил, вывел коня из воды и повел на взвоз. Слова старика вызвали вос- поминания об аресте, в Марине. Он задумчи- во поднимался в гору. ^ С милиционером и Тишкой на узенькой тропинке столкнулся лицом к лицу. Мухорт- ко шарахнулся в сторону и захрапел. — Это за што опять? — и Селифон по- сторонился. Тяшка посмотрел на него в упор глубоко ввалившимися, невидящими глазами, ничего не ответил и прошел мимо. Селифону показалось, что в задумчивой сосредоточенности он даже не узнал его. И вто так поразило, что он остановился на крутом яру. Через площадь, к реке, задыхаясь и оста- навливаясь, с растрепавшимися волосами, бежала Виринея Мирониха. Лицо у ней бы- ло красно и мокро от слез. В руке она дёр- жала какой-то узелочек. Милиционер и Тяшка сидели'уже в лодке, и дедка Мемнон отталкивался от берега длинным шестом. Виринея протягивала к ним узелок, силилась что-то крикнуть ч <ie могла. Обессиленная, она опустилась на яру, рядом с тропинкой и прижала узелок к гла- зам. Селифон крикнул отплывающим: — Подождите! По-до-ждите, \ дья-во-о- лы! — Но лодку уже подхватило течением и она, ныряя носам по быстрине в волны, понеслась наперерез реки. И только тогда Тишка очнулся. Увидел ли он Виринею, или переполнившаяся через край обида его прорвалась, но он закричал так пронзительно, точно над его головою занесен был топор. Такой крик, полный животного ужаса, от- чаянья и мольбы, за всю свою жизнь Сели- фон слышал только один.раз, в такое же раннее утро, когда из камеры смертников выводили осужденного к высшей мере за. бандитизм, известнейшего по сибирским тюрьмам, неисправимого уголовного преступ- ника Николая Расшивина. Последние дни в амбаре действительно- Тишка был необычно молчалив и мрачно со- средоточен. Порой ему казалось, что нака- зание, которое он отбыл за убийство ойро- та, было так незначительно, что вот только теперь, когда пострадает невинно, он хоть сколько-нибудь искупит вину. И он твердо решил ие отвечать на допросы приехавшего милиционера, будучи глубоко убежден, что ему все равно не поверят. Но вид ли опустившейся на берег Вири- неи, встреча ли с Селифоном на тропинке такую жажду к вольной -жизни, к борьб;, мгновенно пробудили в нем, что он, как па- дающий в пропасть, закричал. Селифон слышал несшиеся с реки крики Курноюенка, видел его, размахивающего ру- ками, пытающегося встать в лодке, но ми- лиционер, опасаясь, чтоб Тишка не опроки- нул лодки, крепко держал его, обхватив за спину. Курносенок отбивался и кричал: — Не виноват! Братцы, не виноват!.. Я ра- нил вора... насторожил... Но лодка уже пристала к другому берегу, и дедка Мемнон вытаскивал нос ее на галеш- ник. С земли крики Курносенка стали доно- ситься слабее. Селифон видел, как сторож и милиционер усадили упирающегося Тишку верхом н» лошадь и как всадники стали подниматься в гору. Виринея уже оправилась, спрятала под платок растрепавшиеся йолосы и на вопрос Селифона: За што его? — рассказала ему подробно, как она погубила Тишку, по бабь- ей своей дурости. В тоске, в слезах, Мирониха готова была принять всю вину на себя, и поэтому она рассказывала Селифону даже и то, чего ие было. —Это я заставила его принести ведро ме- ду с колхозной пасеки... это все я... — Она не забыла рассказать Селифону и о том, что сообщил ей Тишка, когда в первую ночь его ареста он прибегал ночевать к ней из амба- ра, хотя ни тогда, ни даже сейчас она не верила сказанному Тишкой. Дома Фроська и бабка Ненила наперебой рассказывали ему все новости последней не-