Сибирские огни, 1933, № 9-10

живот и вышел. Деревню миновал околи- цей. — Приду и лягу! Пусть гонят... На пасеку пришел ночью, но у ворот его встретил незнакомый ему злобный кобель и так набросился, что Тишка кинулся бежать. Из амшаника вышел Герасим Андреич (его Ттшра узнал по голосу) и заулюлюкал. Собака долго еще лаяла вслед Курносен- ку. Утром Тишку видели на елани, недалеко от артельного гумна, а в обед снова у па- секи. Герасим Андреич приказал на ночь вы- ставлять к кладовым караульного. — Не сожег бы!.. Вечером Тишка отправился к Селифону просить медвежий капкан. Селифон выслу- шал Тишку, встал и повел его В завозню. Сердце Тишки билось учащенно, когда Се- лифон молча открывал дверь и показывал ему зубатую ловушку. -— Видел? — сурово спросил он. — Видел! — упавшим голосом отозвался Тишка. Так разговаривал с ним Герасим Ай- дреич в «последний раз». -*- Ну, а теперь жди! Иди и чтоб близко духу твоего не было у моего двора! Курносенок недобрыми глазами посмотрел на Селифона и вышел. Дум в голове не было. Тишка снова ушел на артельное поле и лег вблизи становища. От яркого костра люди казались багровыми и молодыми. Матрена Погонышиха мешала ложкой в котле. Ветерок наносил запахи пригорелой каши. Зотейка Погоныш чему-, то смеялся. Тишку распирал гнев. — Лодырь! Сморчок! Всю артель позорит, а тоже... хохочет... Кашу жрать сейчас бу- дет. .. — Курносенок не мог уже больше ле- жать. Низко пригнувшись, он быстро прбе- ' жал к деревне. Дома сунул в пазуху кр аюх / х л е б а, в се- нях нашарил лом. Пробой под ломом выдернулся легко, как раскачавшийся зуб. В темноте завозни Тиш- ка .нашел капкан, вынес его и закрыл двери. Потом он вставил пробой на прежнее место. — Так-то вот лучше. Не берет слово кро-, тости, так иоленом по кости. Суди потом меня) раз артельное добро гибнет... Двухпудовый «медвежий .браслет» понес на плече легко. — Донесу! Кров!» с носу, донесу! К полуночи был уже у Пазушихинского увала. — Насторожу и буду караулить. Сдохну, а поймаю! Вся злоба Тишки сосредоточилась на мед- веде. Ему казалось, что не потревожь он па- секи, не пришлось бы ему итти в деревню, не попал бы и к Виринее... — Изловлю, сатану черную! — Глаза Тиш- ки горели. Первый же взлобок горбатого увала обес- силил Курноеенка. Капкан, казавшийся вна- чале «подручным», на под'еме отяжелел, вре- зался в плечо железными дугами, пригибал Тишку к земле. Сердце останавливалось. Одолевал пот. Курносенок снял зипун, обернул им кап- кан, встал на колени и с усилием поднял тяжелую ношу на плечо. Заранее он наметил себе остановку на ближайшем повороте тро- пинки, и шел к ней, уже шатаясь. Дорожка, кустарники, звезды кружились перед глазами. Тишке казалось, что еще ми- нута, и-он сам закружится, как пушинка. — Не донесу! — падая на дорожку, про- хрипел Тишка и устало закрыл глаза. Но и с закрытыми глазами он видел тот же горя- чий хоровод звезд, .кустарников и тропин- ки. Через полчаса, он поднялся с земли, ен-cfea попытался лезть с капканом в iropy, но не мог. Тишка заплакал. Вспомнил, как в раине.? детстве, с оравою ребятишек, весною, на за- литом водою острове, они загнали зайца на узенькую косу берега. Окружив мокрого, еще не перелинявшего беляка, по команде, начали суживать круг. Вначале заяц метал- ся по кругу, а потом припал к земле, поло- жив чалые уши на спину. Схваченный, он так детски - пронзительно закричал, что у Тишки дрогнуло сердце. Только теперь, потеряв то, что имел. Кур- носенок почувствовал ценность утраченного. Еще несколько дней тому назад с гордо под- нятой головой Тишка смело .смотрел .в гла- за мужикам, рассказывая им о происшествии на пасеке, чувствовал себя равным со всеми. И пасека, и деревня, и весь .мир казался ему иным, когда он выбрасывал землю, работая над расширением подвала. Казалось, о.н не- ожиданно нашел самого себя и уж теперь-то может не думать о голодной зиме: .Больше всего Тишку угнетал утраченный покой за свое «завтра». Всю жизнь Курно- сенок не доверял слабой своей силе, житей- ской, мужичьей опытности — ни в работе у своей избенки, ни на охотничьем промыс- ле. За короткие эти месяца, впервые близко узнав таких людей, как Станислав Матвеич, Герасим Андреич, Дмитрий Седов, Тишка по-