Сибирские огни, 1933, № 9-10

можно. И осли случалось ему бывать у ко- го в гостях, то ел он обычно «в пол-аипе- тита». Драноноска твердо' был убежден, что всякому, так же как и ему, «переводить добро на дерьмо» жалко, и люди только из скромности не показывают этого один дру- гому. К себе Емелька гостей никогда не приглашал. И уже после того, как Селифон отпустил коня на отаву и готовился лечь у стога, вспомнил о случае в лесу с кедровкой. Осенью двадцатого года он был в лесу на промысле. Белка встречалась часто. Уро- жай орехов в тот год был исключительный. Тугие и длинные кедровые шишки густо унизали размашистые кроны кедров. Тем удивительней показалась ему массовая ги- бель кедровки. В одном только гайне он нашел трех мертвых птиц. Но он не при- дал бы этому особенного внимания, если бы не увидел на тропинке еле передви- гающуюся птицу. Селифон ускорил шаг. Птица с чудовищно раздутым зобом, делав- шим ее похожим на букву «ф», стала вы- рыгивать что-то в ямку. Селифон поймал ее и только тогда узнал в ней кедровку, пере- полнившую и зоб, и шею орехами. Кедровка уже успела выплюнуть половину, но и их Селифон с трудом уложил на ладонь. По его подсчетам, в зобу у кедровки помеща- лось не менее двухсот орехов. Он разжал руку, но птица не могла лететь. Она уста- ло закрывала черные разбойничьи глаза, и по всему был виден ее скорый конец. Кед- ровка даже не пыталась защищаться желез- ным своим клювом. Селифон осмотрелся. Вблизи тропинки за- метил щель в утесе. Он знал о домовитой запасливости кедровки. Урожай орехов обычно правильно чередуется один раз в три года. Но те, что он обнаружил в рас- селине утеса, превзошло все его ожидания] Запас орехов собран был кедровкой не ме- нее чем на полсотни лет. И орех был отбор- ный — зерно к зерну. Селифона потрясла трагическая жадность кедровки. Худотелость и легкость веса пти- цы натолкнула его на мысль ободрать ее и посмотреть, как же она питается в такой благодатный год На стану Селифон оони- мал кедровку, распорол ей брюшко и во- очию убедился, что в желудке у ней было почти пусто, а от неустанного труда кожа к костям присохла. Кедровка и Емелька, в возбуждеином во- ображении Селифона сплетались в один страшный ^символ. Весь следующий день Селифон провел как во сне. Задумчивую растерянность Селифона, от- веты невпопад Амос Карпыч истолковал, по-овоему: «за ум берется мужик, заело, видать, насчет переселения».., Вечером, после ужина, легли рядом. Дол- го молчали. Амос Карпыч время от време- ни негромко покашливал, ожидая, когда зять заговорит сам. Он даже и слова нуж- ные приготовил заранее. Селифон смотрел в луга. На стану ар- тельщиков распустил багровые перья кос- тер, видно было, как двигались люди. Вре- менами долетали песни, веселые выкрики и смех. Но над всеми шумами у них главенство- вало захлебывающееся шипенье наждачно- го точила. Весь день слышал Селифон металлическое стрекотанье двух сенокосилок, мелодичный звон конных праблей. «Только ли сено ставят они, как и Омель- ка Драноноска, Амос Карпыч и сам он, Се- лифон Авалдуев?». Этот вопрос возник у него неожиданно. Селифон быстро сел. — Никак на ' потар-чииу наткнулся? — спросил Амос Карпыч. Селифон не ответил и -снова лег на сено. Ему хотелось крикнуть в широкое и тол- стое, как каравай хлеба, лицо Амоса: «На- ткнулся! Наткнулся! Будьте вы все прокля- ты!». | Селифон лежал молча. — И ставим вот сенишко.., а -кто зна- ет... — Амос Ка-рпыч замолчал, ст-араясь скрыть волнение. — Кто знает, говорю, Селифон Абаку- мыч. Но только решились уж мы... Сбились ла-сточки в табун — лететь им, значит, за море... Ночи не спим, один к одному ходим, совет держим. Ни работа, ни еда на ум ней- дет. Места, сказывают, уЛс такие ли поль- зительные, что для скот-а, что дл-я промыс- ла, чт-о для пчелы — рай земной! Сам по- суди, какая здесь жизнь -пришла, если че- ловеку в его охоте мысленной «а каждом шагу норовят намордник надеть, -а то и на- прочь стреножить. Белый же свет на волю дан, а они тебя, как налима по башке ин- дмвиалом глушат... Ты, скажем, к пчеле, к маралу привержен, а тебе говорят — ку- лак, кровосос! Ты, к примеру, блин горя- чий -в масле кунать любишь, а они тебя дрючком по губам, а масло на заготовку. Каждое человеческое существо охоту жиз-