Сибирские огни, 1933, № 9-10

чки! Особенно Зотейка. А Ракимжан! глаза- то у Него, как у каскыра 1 заиграют. .. «Вот вам и Тишка, вот вам и слетышек, беззаботна дыра...». Тишка вспомнил все обидные прозвища, какие износил он в Черновушке. «А он, Тихон-то Курносенок, обо всей ар- тели заботник»... Чувство возвышенного том- ленья настраивало его на разговор с самим собою. «Мы еще и не это можем... Погодите! В артели я захребетником не буду». Герасим Андреич со скирды давно уже заметил н.а стану человека и вначале было забеспокоился: «Не украли бы чего». Но, уви- дев костер, догадался, что это вернулся с пасеки Тишка. Петухов, наклонился к Дмит- рию сверху: — А ведь ты, Митрий, пожалуй, умней всех нас относительно Тишки-то оказался. Мужик-то землю роет. Смотри-ка, уже и с пасеки успел вернуться и, кажется, картош- ку варит. Сердце, говорит, о пасеке выболе- ло... Седов смущенно потупился и вначале не нашелся, что ответить. Больше обычного он подхватил навильник сена и метнул его к «огам Герасима. Петухов умял последний пласт, придавил вершину скирды березовыми «притугами» и по копеннице скользнул на землю. — Я, что же, Герасим Андреич, я тут ей при чем, хотя бы и насчет Тишки. Сам зна- ешь-, какой у нас я артели прорыв. Вот я и того, значит... — уже по дороге к стану отозвался на слова Герасима Дмитрий. • Казан, дышащий жаром и раздражающим до спазм в глотке ароматом мяса, Тишка быстро поставил на средину круга. — Прошу покорно, дооогие товарищи!— поклонился он им и отпрянул В 'Сторону Запах супа шибанул артельщиков в раз- дувшиеся ноздри. Дмитрию Седову показалось, что он по- скользнулся на гладком выдуве льда и его неудержимо понесло по нему стремитель- ным ветром. Справившись, он повернулся к Тишке. Зотейка Погоныш, сквозь пар, заглянул в котел и ахнул: — Братцы, не .продуешь! Не продуешь, жир-то! Рахимжан трясущимися руками поддел на ложку большой дымящийся кусок мяса и, об- жигаясь, впился в него зубами. 1 Волк. Тишка неотрывно смотрел в глаза Седо- ву и вдруг начал бледнеть и холодеть, слов- но ранний заморозок пополз по его хребти- не до самого затылка. — Где ?— овладев собою, спросил Тишку Седов. Осунувшееся вмиг прыщеватое лицо Тишки напомнило Дмитрию историю с ме- дом у Виринеи Миронихи. «Вор! Вор!» — вертелось в голове раска- ленное и круглое, как картечь, слово, про- жигая мозги, стремительно проваливаясь сквозь сердце. — Кыргызишки они, товарищи артелыци-' ки, собаки. .. нехристи. .. У них сам бог ве- лел... чтоб православный бы человек да пух- нул с голоду. .. — чувствуя с каждым своим словом суровый приговор Седова, безнадеж- но выкрикивал Тишка. Слова, заготовленные им раньше, казав- шиеся тогда такими убедительными, теперь, перед пылающим лицом секретаря .партий- ной ячейки, и самому показались жалкими. — Да ведь спокон веко-в... с этого же Пежински, Амооовскм, Суховски жить нача- ли... Только бы никто не знал... А уж у ме- ня ли не с у хо обделано. .. Да ведь я же, то- варищи, не для себя, я шго ись еще и кусоч- ка единого не проглотил... — из глаз Тиш- ки брызнули слезы.. Рахимжан положил недоеденный кусок мяса прямо на землю и уперся в лицо Тиш- ки, неподвижный и холодный, как каменная баба на скифском кургане. — Сколько? — поднялся Седов и шагнул к Тишке. Лицо Дмитрия было багрово, под тонкой кожей, у скул, перекатывались тугие желваки. Тишка попятился от него, но у костра ре- шительно остановился: — Убивайте! Убивайте меня, мужики, ес- ли я заслужил! Но, видит бог, не для се- бя я... — Сколько? — Двух . .. телушшонок. .. ну, што ни самых испрепаршивых . .. — Где? — не слушая Тишку, допрашивал Дмитрий, наступая на него со сжатыми кула- ками. — В аулишке, на Листвяге. .. — совсем ти- хо сказал Тишка и опустился на землю, зак- рыв лицо руками. * После сытного обеда Герасим Андреич за- ставил Тишку указать Пестимее, где им спрятано мясо. Несколько раз он повторил женщинам, чтоб часть мяса посолили бы как