Сибирские огни, 1933, № 9-10

молотилку, то она заменит самое малое — десять лошадей. — Неужто работать идут? — удивлялся Бобков. Около скирд бродили чьи-то коровы. Боб- ков присмотрелся к коровам: — Эта белобокая, — решил, — кажись, Савчукова... Постоял, подумал, вернулся к скирдам и загнал Савчукову коровенку в остожье. — Пусть не задирает нос... Приберем ее к рукам, — злорадно подумал он. Почти всю ночь на плотине трещали ку- старники, тонко звякали топоры, шумно плес- калась вода и маячил костер. Ушли от пло- тины перед зарей. Над речкой вырос высо- кий гребень, сложенный из свежего черного дерна. — Эк ты, голь перекатная, — вырвалось у Бобкова при виде этого гребня, — этак но- чей пять и плотина будет готова. Обида, накопленная годами, зашевелилась в груди. — «Для них, что-ли сват Устин мельницу строил?» — Бобков положил на берег полушубок, шапку и каблуком сапога столкнул в пруд сначала один пласт дерна, йотом другой, третий... • Приближаясь к стану бригады, Савчук вдруг вспомнил о своих рыболовных крюч- ках, поставленных на наживку еще дня три тому назад на плесе, недалеко от плотины. «Напрасно мы не осмотрели удочки, — ска- зал сам себе Савчук, отставая от товари- щей, — глядишь на щербу натаскали бы...». Утро прохладной свежестью веяло в лицо, спать все равно не хотелось. И Савчук, кру- то повернув обратно, быстро пошагал к. пло- тине. • — Работаешь? — вдруг точно бичом под- стегнули сзади. Бобков оглянулся: «Брига- дир!». Ноги и руки, казалось, одеревянели. — Я... — задрожал, — работаю... Ночью- то скирды охранял Ребята работали тут, да плохо. Впотьмах-эт, вишь, не доглядели... вода размывает... Пришлось все сделать на плотине так, как было сделано ночыо. Стиснув до боли зубы. Бобков озлобленно ногтями отдирал дерно: лопаты не было. «Ладно, что бригадир не разглядел, — с содроганием думал он. — Не понял, чем я занялся здесь... Пропал бы, пропал бы наве- ки-вечные», бросало то в холод, то в жар. Когда плотина была приведена в прежний *морядок, Бобков успокоился, накинул на пле- чи полушубок, подобрал шапку и, повернув- шись от плотины, столкнулся с Савчуком- С минуту они молча стояли друг перед дру- гом. Савчук смотрел хмуро исподлобья, ры- жая бородка его распушилась. Лицо криви- лось и покрывалось густыми красными пят- нами. Бобков начал улыбаться: — Опять, небось, рыбку ловить.... Савчук перебил: —• Ты чего тут делаешь? — спросил он тихо, со свистом в горле. — Мы ночь не спали... Ты спортил плотину... — Поправил маленько, — сказал Бобков. — Я вот тут под кустиком сидел, — пояс- нил Савчук, — без толку не виляй, видел все... Приветливая заискивающая улыбка исчез- ла* с лица Бобкова, глаза его сверкнули глу- боким презрением и ненавистью к Савчуку: — Догадываюсь, милый человек, куда ты гнешь, — начал он, — напрасно... Оклеветать честного человека можно, да не всегда это удается. Увидел, что коровка в потраву попала, ха-ха-ха... И вредительство нашел: А я, ду- рак, пожалел тебя, бедняка: не сказал бри- гадиру, что коровенка Савчука двадцать суслонов разбила колхозного хлеба. — Моя корова? — изменился в лице Сав- чук. — Твоя, милый человек, твоя. Не моя же! Двадцать суслонов —- это нынче сорок пу- дов, вшей твоих не хватит расчитаться с колхозом. Вон коровушка-то, я ее в остожье привязал. — Когда она попала в потраву? — с бес- покойством оглянулся Савчук. — Вот так бы по-хорошему сразу, — при- нял покровительственный тон Бобков. — Идн помаленьку с богом, отвяжи ее и по- скорее в березничек, пока колхозники спят. До сих пор у Савчука не было основания скрываться в чем-нибудь от колхозников, но вот корова попала в колхозную пшеницу... как на это взглянет правление колхоза? Савчук шел к ойтожыо, держась низинок, озирался, оглядывался, как вор. Неожидан- ность перепутала вое мысли в голове. — А может быть корова-то и в хлебе не была? • В поселке ожидали неприятные новости: Фекла Марковна, вывалившись всей полной грудью в распахнутое окно, что-то кричала. — Чего орешь? — спросил ее Бобков с интересом. — Мед в колхозе дают. — Дают? Значит, будем кушать. — Его по трудодням дают.