Сибирские огни, 1933, № 9-10

Рядом с Ольгой, сдвинув фуражку на за- тылок, молодцевато скручивал снопы боро- даЪтый Абрашкин Яким. За Абрашкиным сги- бались и разгибались над кучками хлеба плешивый Латунов, его дочь Марфа, подрос- ток Федька Копытов и многие другие. — Чище вяжи, — не то серьезно, не то шутя покрикивала Ольга в сторону Абраш,- хина. — Ишь, колосья растерял. — Маленькие потери, Ольга Даниловна, всегда бывали, — кротко откликался Абраш- кин. — Надо, чтобы совсем не было потерь. Савчук невольно присматривался к работе колхозников, прислушивался к их разгово- рам. «Работают на совесть, ничего не ска- жешь, — думалось ему, — оно, конечно, их добро»... На полосу он явился насупившим- ся, обозленным, а вот мало- по-малу злость пропадает и становится как-то легче на ду- ше... Удивительное дело! Ольга — женщина лет двадцати восьми, сухая, тонкая. Волосы русые склеены по- том, прядями выбиваются из-под платка. Под синими глазами лежит мелкая сеть морщин. А как она работает? Указатель- ный палец левой руки обмотан грязной тряпкой, руки в царапинах, исколоты жаб- реем, но за нею трудно поспеть... Свяжешь сноп, а у Ольпи Даниловны уже второй на- готове. И снопы Ольги Даниловны аккурат- ные, как игрушки. Работали до потемок, а когда кончили вяз- ку, к Савчуку вынырнул откуда-то из суме- рек Дмитрий Бобков. Он был в черном по- лушубке, подпоясан красной опояской, в полуболотных сапогах. — С нами, стало быть, — хлопнул Савчу- ка по плечу. — На работе-то я тебя что-то не заме- тил, — оглянулся тот неприязненно. — А я скирды охраняю. — Ну-у? — удивился Савчук. —. Я бы тебе не доверил. Проспишь. Разожгли костер. Абрашкин Яким лежал на спине и яростно дрыгал ногами, вытря- с ая из сапог набившееся за день зерно. •Ольга Даниловна разливала по мискам суп и запах вареной свинины и печеной картош- ки, перемешанные с дымом, до боли щеко- тали в носу. Бобков, покончив с ужином, со степен- ной медлительностью утер рукавом усы, ото- двинулся от костра и, окинув колхозников взглядом, как бы про себя произнес; — Отдохнуть бы теперича, да-а... Наступило короткое, но тягостное молча- ние: колхозники работали целый день, рабо- тали горячо, дружно, перевыполняли нормы, рубашки их еще не просохли от пота. Они имели полное право на отдых, но работа осталась недоделанной: снопы не стасканы, не составлены в суслоны и отдыхать, значит, нельзя. А между тем всех тянуло в избушку, нестерпимо клонило ко сну. Надрывные вздо- хи Дмитрия Бобкова «отдохнуть бы»—- тя> желым, одуряющим маревом вдруг повисли над каждым. — Вздыхал бы ты, Бобков, где-нибудь на- стороне, — с раздражением проговорил Ан- дрей Никитич. — Ушел бы саженей этак на пятьдесят от стана и ныл бы там один. — Я?.. Я ничего. Я о себе. Вам-то что? Стаскаете а кучи снопы, да спать, а мне це- лую ночь скирды охранять. А что насчет прорыва бригадир толкует, ну — прорыв не от нас... Причины на то есть... Намекал Бобков на то, что из бригады недавно отправили девять подвод и восем- надцать колхозников на уборку урожая в совхозе. Это событие всегда служило пи- водом к бурным спорам. Кое-кто и сегодня был-бы не прочь подхватить больной намек. Но бригадир грозно наеупя брови, сказал. — Иди-ка, давай Бобков, на место, не му- ти народ. Бобков надвинул шапку, поправил опо- яску и нехотя шагнул от костра в темноту, к колхозным скирдам. Редкие тяжелые облака свалились на вос- ток. Ночь, тихая, прохладная, сверкала множеством звезд. Бобков, оставил колхоз- ные скирды, вышел на берег речки. — Эх, жисть, — сплюнул он сквозь зу- бы, — работаем, как проклятые. Скажешь правду — не нравится... Брожу в темноте, точно душа неприкаянная... Речка медленно переливалась в изломах крутых берегов. Местами она образовывала неширокие разливы — плеса, и стоячие во- ды, окаймленные камышами, отражали тем- но-голубую глубину неба. — Пусто, — всматривался вниз в плесо Боб ков, — кругом пустота и тихо... Народ толь- ко злобствует да метется, как листопад по осени. Скачет, точно блоха земная, а куда—- не видит... Все граждане в колхоз пошли. Савчук и тот на подмогу явился. Душа, вишь заболела у Савчука по колхозному хлебу... На берегу около старой размытой пло- тины показались три черные тени. Шел Шелепов, Савчук и Абрашкин Яким. — А я к тому, дядя Павел, — говорил Шелепов, — ежели исправить эту мельничен- • ку... работы с нею пустяк..: и поставить