Сибирские огни, 1933, № 9-10

— 'Ах, молодчинище, и спать неохота больше. На виду у всего взвода наш разведчик замедли^ свой бег « степенно, как большой мужик, тронул рукой несуществующую бо- роду. — Разрешите доложить! Батальон еще вчера к ночи ушел из деревни в Н.... по большаку. Поляки потом пришли, .малость задержались в 'деревне и пошли вслед за нашими, а в деревне теперь никого нет, ни панов, ни наших. — Назад легионеры не возвращались? Не отступали? — Нет, только раненых привозили, пере- вязки сделали и повезли дальше. — Откуда сведения? — Подводчики сказывали. Подводчиков пакы взяли из этой деревни. Потом заходил к мужику, у него сын добровольцем к нам пошел. Так! Значит батальон ушел в Н... Там прежде стоял штаб полка. Я вытащил из сумки трехверстку и смерил расстояние. 10 километров. Дорога чистым полем, кое-где мелкий кустарник и перелески. Бойцы мои внимательно следили за мной. Я чувствовал на себе их взгляды, требова- тельные и доверчивые. Они ждали моего решения. Ну, что ж, товарищи, положение ясное. В бирюльки играть не приходится. Мы оказались в тылу у легионеров. Обстановка серьезная, от своих мы отрезаны. Селива- нов, повидимости, сбился ночью с дороги или ранен. Осталось нас 9 человек, и мы должны пробиться к своим... Красноармейцы смотрели мне в глаза и в такт моим словам одобрительно кивали. Стальными тросами становились крепкие ни- ти, более крепкие, чем нити кровного брат- ства, связывающие меня с этими людьми, с моими товарищами, обступившими меня' серой, немытой гурьбой. И только теперь я властно почувствовал тяжесть ответствен- ности за этих людей, для которых мои сло- ва становятся непреложным законом. — Сейчас мы выйдем к большаку. По- зиция, надо полагать, где-то около Н... Будем двигаться осторожно, кустарником, с расчетом к ночи добраться к Н... и про- рваться к своим. Если встретимся с леги- онерами — не дрейфить! Сразу по моему сигналу, в атаку, сколько бы их ни было, взять их на панику... Промедлим, покажем, что нас мало, значит погибли. Поляки не ожидают нас в тылу, этим надо восполь- воваться. Речь моя окончена. Слов лишних не нуж- но. Мы понимает друг друга. И вот мы шагаем, маленький затерянный отряд большевиков по узким полевым тро- пам, ползем, как притаившиеся звери, по открытым местам, подозрительно щупаем каждый кустик, недоверчиво приглядываемся к пенькам горелого лес.а. Солнце выползло яркое, горячее, совсем забыло солнце про октябрь месяц. — Хорошо греешь ты, сол- нышко, но давай уходи скорей, не нужно ты нам сегодня, катись солнышко во свояси, гони на землю ночь. Наша цепочка, наподобие боевой пружи- ны, то сжималась, то растягивалась. Впереди шел остроглазый сибиряк Корпев. Нюхом охотника он чуял верное направление, когда большак скрывался из глаз или когда ь диком кустарнике тропы переплетались за- ячьими петлями. В арьергарде катился ма- ленький Якимов, постоянно'оглядываясь на- зад. Корнев уходил вперед, выбирал скры- тое место и давал сигнал, и тогда пружина начинала сжиматься, цейочка взвода соби- ралась вместе. Мы отдыхали от звериного хода, расправляли, уставшие спины, погла- живали растертые от ползания локти и ти- хонько передавали друг другу свои наблю- дения. Затем Корнев уходил вперед, и це- почка опять растягивалась. Солнцу наскучило смотреть за нами, и з вечерней дреме оно стало клонить свою ры- жую голову на подушку запада. Скоро ночь. Скоро Н... В заросли молодого березняка я собрал свой взвод. — Дальше не пойдем, товарищи. Давайте поужинаем. — Напоследок, что-ли? — весело и мно- гозначительно спрооил Якимов. — Базу! Почему напоследок! — отозвался красноармеец Шнайдер. — Давай в заклад, что завтра утром мяс- ца раздобудем^ — Буза и есть, — прогудел Васильев, кроша сухари в котелок. — Мы и не в таких переплетах бывали... Он потряс алюминиевую флягу в чехле и причмокнул губами. — Маловато воды для мурцовки. Я однаж- ды пять дней в тылу оидел у Дутова атама- на, под Оренбургом. Пять дней с голодухи голенища жевали и то ничего, а у нас су- харей полно... Стало заметно темно. Мы лишили себя удовольствия затянуться после ржаных су- харей крепким и сладким дымом самосад- ки. Предательский огонек мог выдать нас.