Сибирские огни, 1933, № 9-10

м ! J < кяашявяшякнвпвямшщшш (Глаза из романа «Конец страха*) вивиан тин АУДИТОРИИ был сумрак. От лек- ции по физике остались электриче- ская машина, катушка Румкорфа, ба- тарея аккумуляторов. На черной доске — седой спокойный строй формул. За окнами был Серый, с примесыо гранита, петербург- ский туман. Перин смотрел на холмики ок- тябрьских листьев, цвета индийской желтой, на курсисток, сновавших напротив, много- численных, как листья. Студентов было ма- ло. На желто-черной лестнице скамеек со- гнулось несколько волосатых очкастых фи- гур. Бракованное пушечное мясо. Иван Перин был строен, смугл, высок. Раненый бескровный прапорщик изредка охватывал его коротким ненавидящим взглядом. В дверь просунулась яростная голова, плечо в серо-коричневой шинели с цветными спиралями вольноопределяющегося. Перин узнал Михайлова. Солдат отрывисто крик- нул: — Ванька! Идиоты! Сегодня выступление гарнизона, а они... какие-то лекции! Рядом, рассеянно бормоча извинения, появился профессор психиатрии. — Андрей! -— позвал Перин. В ответ в пустынном коридоре загреме- ли железные подковы солдатских сапог. — Какое опять выступление? — нагнулся к Перину студент в очках, длинноволосый и бородатый. Борода странным образом придавала его круглому бабьему' лицу еще более противоестественный вид. — Как будто в первый раз! — отмахнул- ся Перин. — Я боюсь, — сказал бородач, — что они сорвут наш вечер. Сегодня читает Мас- лов. Перин вспомнил плакатик у входа... 7 ча- сов вечера... 24... кружок поэтов... — «Оранжерея», — пробормотал Перин. —- Сегодня я продемонстрирую перед ва- ми несколько больных, — начал профессор. Студенты замолчали. — Вот, прогрессивный паралич. Служитель в белом больничном халате ввел под руку неряшливо одетого стари- кашку, вызывавшего а памяти какую-то отвратительную смесь кошмаров Достоев- ского. — Ну, как вы себя чувствуете, господин Фальковский? — обратился профессор к больному. — Великолепно! — ответил тот, сгибая и разгибая волосатые руки. — Поднимаю де- сять пудов одной рукой... Сияя ужасающей радостью, старикашка вдохновенно заговорил о высшем благоден- ствии своего жалкого организма, начиная с богатырского пищеварения и кончая не- посредственным общением с «пречистой де- вой Марией». — Вот перед вами абсолютное счастье, «божественное блаженство», так сказать, — усмехнулся профессор. — Путь' к нему прост и демократичен: сифилис. Имейте это в виду, когда будете философствовать о разных высоких материях. Развеселившиеся студенты вдруг замерли. В комнату вошла девочка лет двенадцати. Ее лицо §Ледно-смуглого ровного цвета от- ражало предельную тоску. Медленно, стра- шно медленно, может быть в пять минут раз, из неподвижных глаз падали слезы. Профессор осторожно, ласково взял де- вочку за плечи. — Вероника! — сказал он, наклоняясь,— / почему вы плачете, что у вас болит? Слезы стали капать чаще. — Так всегда, непрерывно, — пробормо- тал профессор, подходя к передним скамь- ям. — «Мировая скорбь», как принято вы-