Сибирские огни, 1933, № 9-10

Татурова. Ему было весело и от того, что Вениамин так сразу раскусил Егора Егоры- ча и что сам он ненавидит его не за то, что зимой он обманул его с сеном и корме- жкой лошадей... Чернушане кричали, хлопали в ладоши, а Селифон стоял и смотрел поверх их голов и улыбался своим мыслям. Говорил уже Герасим Андреич. Из его речи Селифон ухватил только слова о Дми- грие Седове и о Тихоне Курносове ад ему кричали и хлопали все, а потом, вдруг, все смолкло. Селифон посмотрел на трибуну и увидел там Недобиткова, без шапки. В ру- ке он держал согнутую бумажку. Начать он долго не мог и все сморкался э полу зипуна. — ...Тятя, говорит... — наконец заговорил Фома. Стоявший рядом с Селифоном Кузьма сказал: — Это об Костюхе... Фома не мог дальше ничего сказать, мах- нул бумажкой и подал ее Герасиму Андре- ичу. И снова дружно захлопали. Потом почему-то все закричали его имя. Селифон пугливо озирался по сторонам, но колхозники схватили его на руки и понесли к трибуне. Селифон не сопротивлялся — он чувство- вал сильные руки родной ему толпы и толь- ко крепко держался за чьи-то горячие пле- чи. Москва, 1932-1933 г. \ *