Сибирские огни, 1933, № 9-10

— Хорошее дело... — степенно ответил встречный и, считая, что разговор закончен, тронул лошадь. Амос Карпыч и Мосей Анкудиныч перегля- нулись. Уставщик решительно махнул рукой Нгаканору и тот быстро снял винтовку. Кобыленка рванула. Мальчик упал навз- ничь, раскинув руки. Войлочная его шляпа свалилась с головы. — Лови! Ловя! — прокричал Мосей Анку- диныч. — Лови, Агафодорушка! , Прибери поско- рей младенчика, а на кобыленку перевяжешь вьючишко. Накануне одна лошадь Емельки сломала ногу, и он разложил груз на остальных. Утомленные кони выбились из сил в эту ночь. Бабы отвернулись от крутого утеса, с ко- торого Емелька Драноноска сбрасывал длин- ненький трупик в домодельных чирках, под- вязанных веревочками у коленок. Ваньша сидел бледный, закусив губу до крови. Мальчик еще вытягивал шею и не- естественно круто закидывал голову. Лица беглецов были строги. — По сту поклонов на каждого, за душу младенчика, накладаю.—И, словно извиня- юсь перед женщинами, Амос добавил: — Нельзя иначе... Неравно погоня на него на- ткнется — живой доказчик. Или в пасеке, в заимке... Спросы-расспросы... Трогай-ка по- круче* старец Мефодий! Да хорошо бы без дороги да за хребет...—Амос Карпыч спе- шил уйти от этого места. * Началось с буланенькой кобылки. В пер- вую же дневку она отбилась от табуна, порвала крепкое волосяное путо и, заки- нув голову, неожиданной крупной рысью пошла от табора. Карульный, Автом Пежин, попытался пе- рехватить, бросился на дежурном коне за ней, но кобыла с крутого берега махнула в руку, переплыла ее и скрылась в лесу Ночью на броду сбило с ног и унесло лошадь Никанора Селезнева. В погибших вьюках были мука, мед, с ухари и вяле- ное мясо. На дневке Емелька Драноноска и Амос Карпыч, расседлывая лошадей, обнаружи- ли сбитые до мяса спины у четырех вьюч- ных. В раны уже успели «наплевать» му- хи, и через день шевелящийся белый клу- бок червей мучил перепавших с тела жи- вотных. Раны залили горьким репейным со- ком и смазали пахучим дегтем, но кони це- лыми днями простаивал» в тени, отбиваясь ют мух. Оберегая раны, они набили голова- ми на Спинах пухлые шишки величиною с кулак и не подпускали к себе мужиков с седлами. На общем -совете решили дать продолжи тельный отдых коням. Мосей Анкудиныч выбрал удобное и красивое место на-высо- ком травянистом плато, недалеко от горно- го озера. Темные листвяки, разбежавшиеся вокруг голубой чаши озера, были Прорезаны чер- ными островами елей. На мягких взгорьях нежно зеленели кудрявые тополя и осинни- ки. Чуть ниже рассыпались сплошные кур- тины красной и черной смородины, сирене- во-голубоватая ежеЬика сплелась широким непролазным войлоком. Ярким! цветным кольцом опоясал озеро альпийский луг. В озеро с гор, со всех сторон, спадали сереб- ряные нити речек. Хребты дальних белков в дымчатом мареве. Казалось, качаются они, как легкий газовый полог, то взмывают в сверкающие высоты, то опускаются до тем- ных вершин тайги. — Экая благодать - то, благодать - то господня! Сион! Чисто Сион, мужики! — Амос Карпыч подолгу смотрел на горы. Вечером женщины у общего костра с упоением разговаривали о деревне: — Что-то теперь там?.. — Фросенька-то моя, сиротинушкой - нес- частной... —' Васена Викуловна утерла гла- за платком. \ Чаще всего вспоминали хозяйки "зарезан- ных весною коров. Анфиса Селезниха каж- дый вечер рассказывала о своих ведерна- цах новые подробности, — Бывало, как им телиться — забьются в такой трущебиик, днями ищешь — при- дешь, а уж он не только- облизанный, а в вымя матери тычется... А к матери и подой- ти страшно, что твоя медвежица, глаза, как медные пятами. А как в полдень из тайги во двор придут и на атласной сво-ей шкуре роем мух принесут... Люб-ота! В бабьих -разговорах не принимала учас- тия только Евфалия. Днями она пропадала с удочкой по гбрным речкам, а вечерами сидела у костра молча. — На весь мир злая, мужик»! — созна- лась она. — Если б могла, взяла бы я его вот так, — она крепко сжала пальцы, — и трясла бы до той поры, пока и сама за- мертво не грохнулась бы... Она же во время своих скитаний по го- рам и наткнулась на небольшой ойротский аил. Утром Евфалия увела с собой Мосея Ан- кудиныча и Амоса Карпыча. До вечера при- лежали они на горе, наблюдая за аилом.