Сибирские огни, 1933, № 9-10

•что оно, как никакое другое, полностью оп- ределяло счетовода. * С Тишкой Дмитрий встретился у ворот поскотины, возвращаясь с покоса. Курносе- мок шел от реки с удочкой на плече. В ле- вой руке нанизанные на тонкую талинку болтались хариусы. Рыбы уже уснули, ус- тавившись закоченевшими глазами в небо. Солнце опустилось за гребень белка. Над деревней плавали синие вечерние дымки. — Тихон Маркелыч! — радостно поздо- ровался Дмитрий и повернул коня в сторо- ну Курносенка. — Сколько зим!..' Ты что же это, брат,— заговорил Седов. — Не забежишь-то никог- да, а я всю весну сам к тебе собирался, но, не поверишь, минуты свободной..,. — Дмит- рий беспомощно развел руками. Привычная .лошадь, почувствовав опущенные поводья, потянулась к траве. Тишка что-то негромко сказал в ответ и опустил голову. Его поразило и то, что Дмитрий сам первый заговорил с ним, и" что он, оказывается, даже собирался к нему зайти. Тишка не нашелся, с чего ему на- чать разговор с Дмитрием. А деревня уже рядом. — У меня тоже неуправка, зиму всю .в промысле, а из тайги вышел — то то, то другое, во всяко месте один, — справив- шись, сказал Курносенок и покраснел. Дмитрий сверху посмотрел на Тишку и заметил его смущенье. «Не в себе парень, надо будет завернуть как-нибудь. Ничего не слышно об нем. Жи- вет себе на своей горе, как крот — один, а жизнь мимо его хлещет...» — Ну, брат, Тихон Маркелыч, мне суда.— Седов указал на узенький переулок и протя- нул с лошади руку. Тишка положил холод- ную ладонь в руку Дмитрия. Седов тронул коня и закачался на седле в такт мягкой переступи лошади. Курносенок почувствовал, что Седов уез- жает от него, а он не сказал самого главно- го, что он мог сказать только ему. «Пригласить бы его с устатку у ху из све- женьких харюзков — пошел бы...» Тишка уже хотел было крикнуть Седову, чтоб он обождал, но не решился, постоял еще на .том месте, где они простились с Дмитрием, потом круто повернул на зады деревни и околицей направился на Карауль- ную сопку. • Лошадей завьючили в конюшнях с вече- ра. Брод через Черновую еще накануне -опытал Мосей Анкудиныч. В полдневный зной он купал саврасого мерина в реке я дважды провел по обозначившейся шивере. Бабам, под страшной клятвою, запрещено было прощаться с родными и соседями, и они, притихшие, беззвучно плакали, обняв толстую, теплукз печь, целовали ткацкие красна и самопряхи, вынесенные еще из ро- дительского дома в приданое. Спешили. К полуночи все должны быть на левой стороне Малого Теремка: там сборный пункт. Дорогу туда каждый дол- жен был выбрать какую ему удобней. На этом настоял Егор Егорыч. После полуночи на . легких верховых лошадях в деревне должны были остаться только брат Лупан, Сосипетр и Сильвестр. Им же поручалось зажечь и свои дома и дома уехавших раньше. Егору Егорычу — помещающийся рядом дом Мосея Анкудиныча, Автому — Амоса Карпыча, Никанору Селезневу — пятистенник Емельки Драноноски. Егор Егорыч, запершись в завозне, весь день выписывал церковно-славянскими бук- вами «устрашительные надписи» на заготов- ленных столбах. Кони у него заседланы бы- ли раньше всех. Мосей Анкудиныч заглянул к нему во двор и удивился: — Вы уж заседлались! — Макрида Ника- норовна печально мотнула головой, и ста- рик заспешил к себе. — Рыклински уже позаседлались, а у нас еще ни село, ни пало... Ворота закрыл на засов и заметался из дома в амбар, в конюшню к лошадям, в завозню к седлам и вьюкам. Пять доморо- щенных, саврасых меринов и две кобылы, все с черными длинными гривами, все с темным ремнем вдоль спины, заседланы в лучшие седла, с толстыми медными 'бляхами на нагрудниках и потфеях. Луки седел ко- ваны серебром — ойротской работы. Сумы вьюков одна одной тяжелее: вдвоем с Ев- фалией едва-едва забрасывают на седло!... а к Евфалии худенький мужичок не кидай- ся. Кони тревожно косят глазом, бьют кова- ным копытом, изредка которая соржет. Сердце Мосея Анкудиныча похолодеет, в ноги вступит тяжесть — не сдвинешь с места. «Вот накроют, вот накроют»... — И он ог- лаживает морду беспокойной лошади и сно- ва бежит в дом, из дома в амбар, завозню. Все кажется ему, будто забыл он что-то - еще, а обязательно должен вспомнить. Уже захолодало с реки и вот-вот попол- зет из ущелия спасительный туман. Старик десятки раз ощупывает подпруги у седел, оправляет сумы.