Сибирские огни, 1933, № 9-10

Мужик же наш, известное дело, психоло- гист, насчет «мое, а не твое» крепок. По- стольку, поскольку лаком конь ко двору да к соли, марал—к лесам да к воле, а наш брат крестьянин—к хозяйственной свободе, к до- машнему довольству да аккуратности. В колхоз г же только бы ic рук долой, а с ног, хоть собаки тащи... Мосей Анкудиныч все ждал, когда же Ры- клин заговорит о переселении, но не дождал- ся и, теряя терпение, пербил его. — Да ты, брат, Егор Егорыч, говорок, что про тебя скажешь, присловий разных на- брался, как блудливый конь репьев, но о Де- ле словом не обмолвился. Насчет же колхоза " и всего иного — в^е верно, но сейчас не об этом речь. А отвгчай-ка ты нам, Егор Его- рыч, без усику: пойдешь с нами или оста- нешься с камунистами? — И я это же говорю, — сорвался крутой на слова и дела Автом Пежин. — Крутиться тут, брат, как ужу над под подошвой, нече- го. Мохнатые брови у Автома шеве- лились над переносицей как два черных медведя. — Тут тебе не девку уле- щать, Егор Егорыч, не артельщикам 5 зубы заговаривать. Собрались суда сам знаешь кто н какое дело решать... Тут, можно сказать, печенки в крови. Жизнь свою всю, труд спо- конвечный. на ветер собственной рукой пу- щаем: Зажгу! Все зажгу! Чего не захвачу— все огню! Кровушка моя, гори! Да знаешь ли ты, Егор, что душе с телом легче рас- статься... Ну, уж и мой же час придет! — Лицо Автома было страшно, волосатые паль- цы судорожно хватали воздух, он задохнул- ся и сел, низко уронив голову. После Автома мужики снова все вместе приступили к Егору Егорычу. — Как хошь, а только, ради бога, напря- моту! — С нами или насупротив? — Без усику! Егор Егорыч не мог усидеть на лавке и выскочил на средину моленной. — Богом прошу, мужички, послушайте! Дело тут не в том, что мы уйдем в глухие леса. От их не укроисся. Найдут! Из земли выроют. На в том спасенье, чтоб уйти, хотя я и не против этого... — На большой шиш- коватой лысине Рыклина заиграли отблески потревоженных огоньков у икон. — Газеты я центральные выписываю, му- жички, я уж так то ли их читаю, так читаю, что иной раз и голова кругом пойдет. И вот, спасибо им, центральным газетам, многому они меня научили Такой борьбой, как пред- лагал не раз Автой Поликарпыч, только се- бя сгубишь. Это все равно, что пожар ма- с.гом тушить. И немало по Эсесер таких горячих Автомов правдолюбцев себя сгу- било на данном отрезке времени. Да и ты,. Мосей Анкудиныч, плохое лекарство выду- мал. От него добрый десяток лет кашлять придется. Ну-ка, прикиньте, каково все за- водить с основанья, да в наши ли годы, да только своим горбом. А я собственную сис- тему, на основании вычитанного из централь- ных газет, вам предлагаю. Разбивайте движимость и недвижимость», как на можно мелкие части, сынов отделяй- те, дочгк пристраивайте и всеми мерами го- ните себя под средняка. А там, кому удас- ся, в самую сгредину их проникайте и умно, ой как умно, ведите свою ливню. А то от- ступились от всего и дали дуракам волю, а они и две взяли... Так-то, мужички, умные люди по некоторым местам делают... А бе- жать — не зная куда, глаза выпуча, — уже оправившись, снова начал Егор Егорыч. — Провались ты в преисподню со своей системой, — затрясся Мосей Анкудиныч: — Пока ты к им в душу влазишь, они у тебя ее по частям вынут... Автомовский вон кресто- вик, слышно, под клуб намечают, а в мой этой осенью решили сельсовет перенести. И так на каждого из нас ножи точат. А ты шею протянуть им, псам, предлагаешь — «режьте, если не больно вам, (товарищи»... Не бывать этому! * Глаза Мосея Анкудиныча сверкали, грудь ходила под кафтаном. — Не бывать! — взревели дружно мужи- ки, зараженные злобой Мосея. — Живые в руки не дадимся! — Давай крест, отец Амос, на кресте по- клянемся, — предложил Мосей Анкудиныч. Егор Егорыч сидел бледный и поминутно обтирал рукавом парную лысину. — Вот что, мужички! Согласен я! Только богом прошу, на кидайтесь с бухты-барахты. Дошлем одного разведать место, путь ос- мотреть, а потом уж потихоньку собираться. — Это он правильно! — увесисто поддер- жал Амос Карпыч. Предложение Егора Егорыча устраивало его Bnojyie. Твердо верил он, что за это вре- мя удастся ему уговорить зятя Селифона ре- шиться на переселение. Мужики не стали возражать. Амос Карпыч снял с полки медное, позеле- невшее от времени распятие, положил его- на небольшой аналой и первый поцеловал троекратно. О ходоке договорились быстро. Егор Его- рыч выдвинул было Автома Пежина, но