Сибирские огни, 1928, № 5

Он безнадежно махнул рукой, вытащил большой розовый платок и гром- ко высморкался. — У меня много денег!—сердито крикнул он: — Я хотел з ака з ать роскошный обед. Я выбрал самые дорогие блюда и пятирублевую бутылку ви- на. И... не заказал, знаете ли. Почему? Отдельные столики были заняты, а эти общие столы... много народу... народ все усталый, серый. Неловко как-то. Так: я и подал свои два очередные талончика. А когда, после обеда, вздумал дать на чай...—он быстро взглянул на Настю, но встретил ее серьезные глаза. — ..оффициант обиделся и заявил, что он—комсомолец. Они пошли молча. — Я купил все, что мне надо,—вдруг жалобно сказал Нудьга:—костюм, самовар... мой старенький чайник очень меня раздражал... Самовар, ну, белье и всякую мелочь. А денег все еще много. Я не привык. Я живу сейчас, как-то . наоборот. Они завернули за угол. Серый особняк Резинотреста был теперь на виду. Нудьга невольно ускорил шаги: — Конечно, нужно было бы бросить службу. Но я не могу. Не могу. Тридцать лет... Это, знаете ли, почти вдвое больше вашего возраста... При- вычка. Они шли по темному коридору Резинотреста. У двери в общую канце- лярию Нудьга остановил Настю и скороговоркой добавил: — Собственно, есть еще два выхода: уехать куда-нибудь далеко. Но я дрожу при одном виде паровоза. Я ведь крот. .. Привык сидеть на одном ме- сте, потихонечку. И второе: купить домик или открыть какое-нибудь дело Раньше я не задумался бы ни на минуту. Ну, а теперь... я, все-таки служащий, член профсоюза. И вдруг, извольте радоваться,—'капиталист и домовладелец! Налога разные, да и в газетке протянут... Впрочем, может быть, просто я стар и испугался своего счастья? Простите, я вас задерживаю! В обеденный перерыв в коридоре собралась разноцветная, возбужденная толпа служащих. Рядом с яркими гранками стенгазеты висел свеже отпеча- танный протокол заседания месткома. В последнем пункте текущих дел крат- ко сообщалось о том, что местком принимает пожертвование кассира Нудьги, в размере 4.200 рублей, в фонд ОСОавиахима. Внизу от руки было записано «особое мнение секретаря комсомольской ячейки т. Петра Евдокимова»: — «Где выиграны деньги? В казино. Мы не можем брать их на госу- дарственные нужды. Они нетрудовые. Пусть, куда хочет, туда и девает». Настя жадно прочитала постановление, поднявшись на носки. Она молча протискалась через плетень спорящих и жующих людей, и отошла в угол. Там она вынула блокнот, карандашик и быстро высчитала все расходы, проиэве денные Нудьгой из выигрыша. Эти дни, насмешливо прищурившись, но тем не менее, проницательно, она наблюдала за покупками Нудьги, с любопытством маленькой женщины. Итог показал, что пожертвованные деньги составляли весь возможный остаток. Настя, хитро улыбаясь, подошла к решетке кассира. Он ее не видел. Он сидел спиной к ней, у раскрытого денежного ящика, и медленно жевал круг- лую булочку, которую она ему ежедневно покупала. На синем воротнике его новенького костюма уже белел легкий налет перхоти.