Сибирские огни, 1928, № 5

Стало казаться, что комполка вот-вот должен приехать. И непременно с деньгами. Сейчас же выдаст жалованье и тогда—дуй в город, все твое! И сотни пар огненных глаз, сначала украдкой, потом открыто, все чаще и ча- ще ощупывали дорогу в город. Каждая точка, если только она была под- вижной, выращивала надежду, увядавшую, не успев расцвести, нудным разо- чарованием. Эта смена надежд и разочарований скоро стала действовать раздражающе. В шутках засверкла озлобленность. А когда злоба, накалив- шись и окрепнув, затушила последние слабые вспышки надежд,—тогда над палаточным табором загремела бессильная ругань. Казначея уже не вспоми- нали. Склонялся комполка, вернее—его прозвище—Ммгайла. С завхозом разделались коротко, как будто, вместо него, под рукой была обыкновенная вошь. — Чурка с глазами!-—сказал красноармеец с самой странной в полку фамилией и с очень редким именем—Севир Подошва, неугомонный задира, сухой и сильный, знавший тьму неприличных анекдотов. Сказал он э то с таким осатанелым презрением, что больше вспоминать завхоза, казалось ьсем, не было нужды. З а то надолго оседлали прозвище комполка. Изощрялись, издеваясь до отказа, словно от этого действительно кому-то было легче. — А вы знаете, братишки, почему он мигает,—рассказывал, смакуя, все тот же Севир Подошва.—Мать-то его гулящая была и до того самого мо- мента, покуда не пришла пора его, Мигайлу, скидывать, все ходила мадамой фру-фру по Невскому да подмигивала... Вот поэтому наш Мигайла, как ро- дился, так уж и мигал... Вранье было густопсовое, отвратительное. Часть красноармейцев, по- чувствовав это, заметила: — Ты, Подошва, пообшаркал бы язык о подошву, а т о он у тебя за- деет и скрипит... Но большинство, заглушенное озлоблением, огрызнулось на них: — Не любо—не слушай, наяривай...—не мешай!.. И к тем часам, когда августовский день начинает стыть золотом, роты и команды бурно плавились массой отбросов гарта. Нужно было,,нечто, на чем можно было бы сорвать тугую злобу. Один из командиров рот, шутя, сказал своему помощнику: — Буря шумная, а впустую. Начни уговаривать—масла в огонь подо- льешь только. В таких случаях надо просто выносить болвана с плакатом на груди: бейте меня по роже! Я уверен, что семьдесят пять из ста не удер- жались бы от соблазнительной возможности отвести на нем душу без наме- ка на получение увесистой сдачи. А страсти улеглись бы. Нужна отду- шина... И I I Группа красноармейцев наседала на делопроизводителя. Он, уже близ- кий к тому, чтобы выбиться из колеи равновесия и нагрубить, говорил не- успокаивающие спокойные слова, уверял, что жалованье будет наверняка завтра выдано, что раз комполка с завхозом задержались—значит, дело на-мази. И вот тогда кто - то сказал: — А разве у вас денег нету? В несгораемом-то что караулите? И взоры всех перекинулись на несгораемый. Он горел от закатных лу- чей своими белыми частями, серо и монументально высился над обвалом, около него торчал полусонный красноармеец, похеренный винтовкой. Делопроизводитель рассмеялся: — Да он же пустой!.. Его и караулить не надо!