Сибирские огни, 1928, № 5

X. Тридцатисильный «Бенц» тряско шел по испорченной обозами дороге. Хотя можно было удобно почти лежать на подушках, Корнилов си- дел совершенно прямо, нелепо, так, что иногда на ухабах его папаха уда- рялась о брезент фордека. «Сидит, как в двуколке, старый чорт!»—досадливо подумал ад'ютант, расположившийся из вежливости столь же неудобно. И ласково сказал: — Ужасная дорога, ваше превосходительство! — Напомните завтра,—проскрипел Корнилов,—надо будет отметить в приказе корпусному инженеру. «Бенц» замедлил ход. — Что такое?—спросил Корнилов. — Пост, ваше превосходительство,—ответил шофер, сын богатого московского купца, отбывающий воинскую повинность в автороте. — Стой!—звонко- на морозе крикнул впереди солдат.—Кто такие? В голубом свете электрического фонаря виднелись две солдатские фи- гуры. В их руках блестели металлическими частями винтовки с проникну- тыми штыками. — Командир корпуса,—ответил Корнилов. — Пропуск, ваше превосходительство?—настойчиво попросил солдат. Он вплотную подошел к машине. Другой оставался на месте, загора- живая дорогу. — Разве не знаешь меня в лицо?—досадливо проскрипел Корнилов. — Темень, ваше превосходительство!—смело ответил солдат.—В тем- ноте время всякий обман может быть. — Гм!—довольно- пробурчал Корнилов.—А если я не скажу пропуск, что ты сделаешь? — Знамо что,—ответил солдат,—препровожу в штаб полка. — Молодец, знаешь службу! Ну, антабка,—сказал генерал секретное слово-. — Так точно!—обрадовался солдат и крикнул товарищу: —Махмудка, дай автомобилю дорогу. Но генерал с ад'ютантом вышли из машины: на холме перед ними был наблюдательный пункт, за холмом—противник. Корнилов огляделся. Ночь была безлунная, но звездная, и волнистыми скатами белел и поблескивал снег. Справа и чуть назад желтели какие - то светы. — Что там?—спросил генерал. — Огонь в землянке артиллеристов,—не задумываясь, ответил ад'ю- тант,—Два орудия там, ваше превосходительство. — Не собьемся с доро-ги? — Никак нет! И они стали подниматься на холм, оставив за собой машину с шофе- ром, зевавшим на своем сиденьи. — А и мягко же у них, яэви их в душу!—с восторгом сказал солдат,, старший поста, только что разговаривавший с генералом. Он встал на подножку и щупал кулаком сиденье. — Прямо для бабьего зада! — Слезь,—строго приказал шофер. — А чо? Неужто солдату и рукой нельзя потрогать, на что господа... садятся! Ты сам-то чей, земляк?