Сибирские огни, 1928, № 5

— Приготовить надо,—согласился командир, вновь становясь фельдфе- белем,—это твой воинский долг. Служишь царю и отечеству. И Янушевич не понял: глуп ротный, или же просто смеется над ним. III. Выйдя в ход сообщения,—глубокий, в рост человека ров, с отвесными стенками, которым соединялись между собой землянки роты, Янушевич за- жмурился от яркого солнца, горевшего на снежных сугробах поверх хода сообщения. Боль в глазах вызвала досадливую мысль. — И в легких непорядок. Полковой врач предлагал в госпиталь. Не лег, дурак. А теперь, поди ляг! Вот и остался бы жив. Засвистав о т досады, прапор двинулся к землянкам гренадер. Было тихо, потому что наши солдаты отдыхали, пообедав, а немцы, в этот час пили каву, кофе. Только где-то очень далеко погромыхивали пушки. Замаскированный выглядывавшим из-под снега хилым кустиком', пра- пор, высунувшись из хода сообщения, стал смотреть на немецкую сторону. Вон она, немецкая проволока. Триста двадцать шагов до нее. Считано и пересчитано. Между нею и, нашими заграждениями—снег. Белый, ровный, серебря- ный. Только- вчера выпал. А бугорки на нем—не кочки. Трупы. Вон он, правый сугроб—развед- чик Комов, а левый—солдат второго взвода Мактудинов. Два других—немцы. Подобрать нельзя. Наших—немцы не дают, немцев—наши. Только сунься. А ночью—про- жекторы и ракеты. Да и зачем им, трупам то? Не все ли равно им теперь? «Вот где-нибудь между ними и я лягу,—подумал Янушевич,-—Неужели сегодня ночью. Дьявол!». Сердце нехорошо сжалось; вспомнился запах поджарки и опять за- тошнило. IV. — Встать, смирно!—закричали в землянке, когда Янушевич нырнул в ее темноту с яркого света -юли. Дежурный подошел с рапортом-. Еще ничего не видя со света, прапор ощупью нашел его руку, поднятую к папахе, и опу- стил ее, не приняв рапорта. Янушевич велел гренадерам сесть и сам сел на край земляных нар. Солдаты затихли как - то сразу, особенно напряженно. — Приготовьтесь, ребята!—унылым голосом начал офицер.—Сегодня ночью в разведку пойдем. Унтер-офицеры придите ко мне в восемь часов ве- чера: я об'ясню задачу. — Ваше благородие!—послышался молодой голос из темного угла зе- млянки, — Ну? — А правда, что мы с вами сегодня пойдем прорыв делать? — Кто это говорит?—вместо ответа, спросил Янушевич. Гренадеры, плотно сидевшие на нарах, задвигались и пропустили вперед остролицего солдата, голубоглазого и- щуплого. Янушевич с ним никогда не говорил, но знал его: у него на спине шинели была черная заплата, похожая на арестантский бубновый туз. Он слышал, что этот солдат хорошо играет на губной гармонике. — Кто тебе оказал?—спросил Янушевич.