Сибирские огни, 1928, № 5

— Завтра к вечеру контрольный пленный должен быть во что бы то ни стало! Как-раз в э тот день корпусный врач, выслушав Корнилова, сказал ге- нералу, что у него склероз, вероятно, расширена аорта, и прописал иод. От того ли, что сказал врач, от болезни ли или от разговора с Гурко, которого Корнилов терпеть не мог, но сегодня утром генерал был особенно угрюм. За обедом в офицерском собрании вынужденная улыбка так криво пол- зла по его тонким темным губам, что офицерам помоложе становилось мутор- но: генерал любил молодых штабных неожиданно отсылать в полки. Обед прошел натянуто. После обеда комкор вместе с полковником Струйским, старшим ад'ю- тантом штаба, удалился в оперативный отдел. И. В это время, в девяти верстах от деревушки, где был расположен шта- кор 25, в земляной яме, накрытой бревнами и поверх засыпанной землей, пра- порщик Янушевич, толстый неуклюжий студент-математик Московского университета, сопя над маленькой дымившейся печуркой, приготовлял ско- блянку, поджаривая в котелке мелко нарезанное вареное мясо из солдатского супа. Ядево, щедро сдобренное салом, шипело и распространяло вкусный, слюну вызывающий запах. Денщик Янушевича, тоже москвич, бывший вагоновожатый трамвая, стоял рядом и светил огарком. — Будет!—сказал он офицеру.—Подгорит, ваше благородие. Ей-богу. — Подгорит немного, ничего,—чувствуя голодную слюну во- рту, вдум- чиво ответил офицер.—Вкуснее будет. Я люблю со шкварками. Слаще. И он старательно мешал в котелке жестяной ложкой, черной и со- гнутой. Землянка была без окон, блиндажная, крепко сделанная: на шестидюй- мовку, полевой не пробьешь. Тяжелый потолок навис грузно и низко. По черным бревнам с оттаивающей земли осклизло ползла сырость. На узких нарах, укрывшись меховой бекешей, не т о спал, не то ва- лялся со скуки другой офицер, ротный, подпоручик Рак, хохол, из подпрапор- щиков. По лесенке в подземелье затопали шаги 1 : солдатские тяжелые сапоги то- ропливо скользили внив по обледенелым ступенькам. Рванулась дверь, дох- нув облаком сизого потного пара. — Разрешите войти!—крикнул солдат, уже на пороге стаскивая па- паху и не закрыв дверь. — Двери закрывай, чорт!—выругался Янушевич.—Чего надо? — Командира роты штаб полка. К трубке!—выдохнул солдат и замер. Офицер, лежавший под бекешей, стремительно вскочил. Оказывается, не спал. Он метнулся за посыльным, на ходу надевая бекешу. Когда шум шагов обоих выпрыгнул из колодца подземного хода на из- рытое окопами поле, Влас сказал: — Не люблю я, ваше благородие, когда штаб полка ротного тревожит. Обязательно неприятность. • — А что, разве денщичий телеграф о наступлении' толкует?—улыбнулся прапор.—Не скули, Влас. До самой смерти ничего не будет. А вот поджарка готова. Режь хлеб! Янушевич перенес котелок на самодельный, из ящика, стол и нетерпе- ливо смотрел, как Влас, прижав к груди тяжелый буханок хлеба, резал тол- стые ломти.