Сибирские огни, 1927, № 3

92 МОГИКАН. Густой махорочный угар, В углу—кудлатая овчарка. Ты губы женщины и чарку Томил в уюте грязных нар. Я знаю все: степной ковбой, С лицом свирепого номада, Ты встретил ночью конокрада, И долог был безмолвный бой. И это пленница? Ну, что ж— Ты можешь тешиться добычей, Здесь крепок веко-вой обычай, В пустынях правду чтут за ложь. На нарах азиатский шелк Запутан, как тропинка ловли. —- Ночуешь ты под волчьей кровлей— Держи себя теперь, как волк! — «Нет, я не волк, но мы враги, Нас делят воемя и приметы— На мне— подбитые штиблеты, Ты носишь нож и сапоги. — Сюда придет не ты, другой, Стеклом свои прикрывший веки. Ему подарят пену реки, Чтоб изогнуть огонь дугой». И ночь звенит, как черный лук, У пленницы глава погасли. Как скот, опустошивший ясли, Ты засыпаешь с нею вдруг. И за окном густой туман, Укравший горечь у полыни. В озерном свете окна сини, И синь встревоженный наган. Сергей Марков.