Сибирские огни, 1927, № 3

«Машине дай пятак— довольно! «Извозчику дай четвертак, «Не то он в улице окольной «Тебя же вывалит в овраг». Извозчик и—-грозы суровей— Пустили кулачища в ход, Но им отпор был наготове, Кулак машину не берет. Они, почуя смерть и гибель, Кляня позорище судеб, Сказали враз: «не этой гниде ль «Повелено отбить наш хлеб? «Добро бы что, а то ледящий «Какой-то кузов мучит нас... «Ужо постой, собачий ящик, «В недобрый ты явился час». У пустыря, где остановка Машине краткая была, Они впотьмах подкрались ловко К сопернице из-за угла. Поразмахнулися и разом Воткнули в шины тьму гвоздей... О, богатырский русский разум, О, чудеса богатырей! Был на догадки ум их падок: «Коль из резины выйдет дух, «Повалится машина на бок, «Как недорезанный петух». Одно проказники забыли; Наместо дутьих шин—о, стыд!— Не дутые, сплошные были, Которых меч не просверлит. Не образумились злодеи. Науськал кто-то снова их. Не удалась одна затея, Так много есть затей других. Тогда-то, внявши мысли пленной, Они воткнули сгоряча В мотор аршинное полено По-русски, со всего плеча. Была оказия,— не скрою: Мотор, занозу проглот», Закашлялся, давясь слюною, Как розгой вздутое дитя.