Сибирские огни, 1927, № 3

Но конвой был неумолим. Сторож поставил крючок в его книжке, а Петровну усадил с почетом и угостил семечками. И лущили они семечки до прихода комиссара. А через час Петровна прибежала на станцию Кутор-Лог. Стоит на перроне, выглядывает, куда прицепиться? — ...и слышу, орут мне из вагона, а паровоз у ихого состава мордой к Енутаеву направлен, и уж парами изошел: «тетка, айда к нам, знакомая, ай да!» Глядеть некогда, вспрыгнула в теплушку, оглянулась, ба-атюшки, опять те солдаты, кои в Енутаеве меня сапогом-то! Ах, милые сыночки, и не пере­ били вас? Ну, слава богу!.. Обрадовалась Петровна и на первой остановке выскочила из вагона, из пазухи вынула заветную трешну и поставила солдатам ведро огурцов и пять фунтов вишни: — ...ешь, молодцы, за мое здоровье! Сучий ваш нос! Разговорилась Петровна, разжалобилась... Кому сказать обиду от Сол­ нушкина? Красным армейцам! Верное дело! Расписала все, до ниточки. Говорит, а сама видит: вылез из угла ва­ гона молодой парень, подсел к бабке и в рот глядит. Строгое лицо, и глаза бле­ стят: — Чево болтаешь про Солнушкина? Верно, аль неверно? Гляди, тетка, как бы тебя за такой разговор... знаешь, время сичас какое? Испугалась Петровна, перекрестилась широко и побелела: — Все верно, как на духу. Сама видела. — Ну, ладно, об этом в чеке скажешь, а покамест—арестована ты, сиди смирно. Божилась бабка и упрашивала, разговор расстроился, огурцы остались недоедены, а красноармеец сел рядом и больше не сказал ни слова до самого Енутаева. VI. Под’ехали к городу, и взмолилась Петровна: — Дай хушь на девчонок взглянуть. Куды я денусь? Шутка сказать, сколь я мытарила, уж живы ли? — Ладно, после посмотришь! В Чека Петровну и красноармейца принял дежурный. Он сидел, согнувшись в стареньком, из’еденном кресле, и на его блед­ ном мальчишеском лице устало мерцали голубые глаза. Он выслушал торо­ пливый рассказ красноармейца и сонно задал вопрос Петровне. Но когда в своем беспорядочном рассказе о мытарствах Петровна до­ шла до Солнушкина и до снарядного завода, дежурный вдруг резко выпрямил­ ся, кресло скрипнуло, дежурный выхватил из ящика лист бумаги и стал торо­ пливо записывать. — Грамотная?— перебил он Петровну, дошедшую до второй своей встречи с красноармейцами. — Не знаю грамоте-то! Дежурный добавил две быстрые строки и подвинул лист Петровне: — Поставь крест. Вот здесь. Петровна натужно вывела крест и, кладя ручку, из-под низу снова увн- яела детский вырез губ, неровный румянец и тусклые глаза: — Устал, сынок?—вдруг спросила Петровна. Мальчик поднял глаза, они были удивленные, потом вспыхнули улыбкой: