Сибирские огни, 1927, № 3

— Что? — Заметки писать,— пояснила Онька. — Что это вьг надумали?—спросил он, как-то необычайно ловко вер­ тя карандаш между большим и указательным пальцами. — Работать же надо. — А вы в какой газете раньше работали? — Я? Ни в какой. Он положил каранда!л на стол. — Репортером не всякий может быть. Поправил пенснэ. — И вы очень молоды. Вы вообще, верно, не занимались литературным трудом? — Нет. — Ну, вот видите. Онька стояла, опустив ресницы и оббивала ножку стола концом ботин­ ка. Он поглядывал на нее. — Вам очень хочется работать в нашей газете? — Очень!—горячо соврала Онька, метнув бровями. — Я, пожалуй, могу вам предложить... — Что? — У нас, в связи с повышением тиража, требуется еще один разносчик. Я думаю, вы справитесь с этой работой? Онька радостно закивала кудрями. — Ну-да, ну-да! Она разносила газеты с восьми до часу. Один из клетчатых оказался Пэрчем. Он дни ходил по редакции в шелковом кашне и круглых роговых очках и читал всем свои стихи. Очки часто снимал и прятал в карман. Уставали глаза. ' Он стал помогать Оньке разносить газеты, рассказывая, как влюбился в нее с первого взгляда. — Пропал, пропал в расцвете лет! По тихим, пушистым улицам, они бежали, размахивая газетами. Пока стучались у чьих-нибудь глухих ворот, Пэрч выкрикивал, при­ прыгивая от холода и поспешности: — Посвящается тебе! — Пролетарочка красива— Будто царственный мустанг. Мое сердце раздавила, Как железный, страшный танк. Калитка вскрипывала. — Ничего стихи,—говорила Онька, вскидывая улыбчивые, лукавые гла­ за, и, не глядя, бросала газету. Пэрч затягивал на шее кашне. — В Москве книгу стихов тебе посвящу. «Подруге на жизненном пути—Оне». — Подруга, да не твоя. Я Гребенщика люблю.