Сибирские огни, 1927, № 3

Мужик в рыжем полушубке подпевал гармони, вытанцовывающей фокс­ трот. Китаец принес тарелки. Гармонист поправил ремень на плече и стремительно ударил по ладам. Столы покачнулись. Река хлынула и затопила сердце Гребенщика. Оно летело, взмывая над волнами, а он сидел безмолвно, приросши к стулу. Ах, глаза, чьи ж хмельные глаза загляделись на меня? Чей лукавый хо­ хот плещется цветными оборками? Легким шагом идет, грудями играет. Ой, не ты ли это, Настя-комсо- молка, с которой любились огнеао в расписном клубе? Да она вот, Онька дорогая, сидит рядом. Но кто измерит глубину пе­ чали о минувшем? — Эх, была у меня тальянка, да продал я ее, как в город пошел. — Продал,—эхом отозвалась Онька. — Девки, девки меня любили за гармонь! Душу вынь! Поедешь весной в село? Жеребята у нас там растут, гуси. Видала!, ка к гусь в шайке пляшет? — Мать твоя нас прогонит. — А ей что? Я сам хозяин, у меня надел. С девками станешь ходить по ягоды? — Стану. — На тебя вся деревня выпялится, какую я себе городскую схватил. Дверь им открыла замотанная Галька. Онька сбросила жакетку. — Куда собралась, барышня? — Ищи бумагу-то. — Что еще? — Бумагу метрическую. Я к Петуховым пойду сичас. — Нанялась что-ли? — В няньки сговорилась. Они меня с Рождества к Ленке ихней зовут. Онька посмотрела на нее с восхищением. — Вот поспела! Айда, беги не стой. А то поздно. Метрику сама завтра принесу. — До свиданья,—сказала Галька,—адрес: Пролетарская, пять. — Стой! Онька проводила ее до ворот и вернулась румяная. — Ну, собирай, собирай, что есть,— торопил Гребенщик. Онька прыгнула в темное логово. Смотала постель, сорвала со стены юбку. Сунулась под койку, вскочила. — Айда! Я Гаврилино одеялочко заодно схватила. — Ладно, там разберем. Горилла торопливо высунулся в кухню. Онька сорвала кепку и махнула ему. — Прощайте, Гаврил Семеныч, лихом не поминайте. — Родне, дядя, кланяйся—крикнул Гребенщик. ❖❖❖ Комната у него была маленькая, с одним окном. В двух стенах были две­ ри. Третью занимала печка. Около печки стояла детская деревянная кроватка. — Что это?—спросила Онька с удивлением. — Зыбка. Хозяйке некуда было поставить. Я тебя качать буду. Онька бросила постель на пол, сама на постель, Гребенщик— рядом. — Регистрироваться-то будем?—спросил он.