Сибирские огни, 1927, № 3

чуг, золото, чай, бадьян (звездчатый анис), лекарственные препараты, фар- форовая и фаянсовая посуда, изделия из яшмы, кожи, китайское оружие. Промышленная неразвитость России того времени (Москвы) сказыва­ лась тем, что купцы оперировали и для китайского торга иностранными то­ варами. Шли сукна «анбурские» (т.-е. гамбургские1, немецкие), английские, кармазин, полотенца «астрадамские» (голландские), разные изделия в ро­ де «шандала немецкого», сахар, ягоды винные, лекарства, краски, оловянная посуда; кроме западно-европейского товара шел товар турецкий, шамаханский, бурский (Брусса), киндяк арабский, пестредъ таврисская и александрийская, бухарские миткали, кисея, фата, ковры, кружева, сафьяны кизнябашские. Из русской, московской, продукции фигурируют холсты (преимущественно ярославские), ивановские полотна, сермяжное сукно, крашенина, шерстяные чулки (в славе были грязневицкие), вареги и рукавицы, топоры, сапоги сафья­ новые ярославские, юфти, бичева, седла, узды, шлеи, плети и т. п. Оборачивая возможно чаще свой капитал и считаясь со скудностью на­ личных средств, купечество' широко использовало раздачу товаров и денег в. долг. Важно было, чтобы деньги и товары не залеживались. При такой широ­ кой раздаче приходилось итти на большой риск, а этот риск повышал про­ цент. Кроме того, надо было принимать меры, чтобы судебно-администра­ тивный аппарат был к услугам кредитора. Нужно было поддерживать добрые отношения. Воевода угощал «обедом»,—этот обед был принудительный, а купечество несло за обед камки, сукна и др. преподношения. За продвижение дел в с’езжей избе не только воеводам было подношение, но «положенное» вносилось дьяку, «справному» под’ячему (т.-е. делопроизводителю); подар­ ков требовала многочисленная воеводская дворня: боярский казначей, дво­ рецкий и т. д. Это опять требовало «накидки» и на расценку товаров и на проценты на капитал. В конце-концов Никитин приказывал своим доверенным сократить кредитные операции, т. к. дела очень запутывались, а при усиленных раз’ез- дах, разных передрягах, болезнях и смертях приказчиков трудно было доби­ ваться нужной четкости. Задавывая в долги, торговые люди кредитовали и крестьян, которые свя­ зывались с первыми кабальными (т.-е. долговыми) обязательствами. Отсюда отчасти вытекало участие торгового капитала в организации сельского хо­ зяйства. Поморские торговые и промышленные люди прямо даже, занимались вкладыванием капиталов в земледелие: они вызывали крестьян с Поморья (т.-е. русского Севера) и «садили» их на пашню, ссужая деньгами и инвента­ рем. Таким' «садчиком» был на Лене и Ерофей Хабаров. Но, с течением вре­ мени, правительственный и дворцовый капитал выбил частный капитал из непосредственной работы в земледельческой колонизации, отвоевал себе мо­ нополию. Осталась работа частного торгового капитала, которая сохрани­ лась до нашего времени. В первой из рассмотренных работ С. В. Бахрушина приведен проект, составленный Андреем Палицыным в отношении покорения и колонизации Якутии, включая Алдан и Лену «до полунощного океана». Палицын указывает на то, что представители частного капитала уже проникли в эти страны, но хищническое, беспорядочное хозяйничанье только разгоняет людей и не дает нужных выгод царской казне. Проект был доложен в ноябре 1632 г. царю и патриарху, а уже в 1633 г. была снаряжена завоевательная экспедиция на Лену. Палицын дружил с торговыми людьми, но он был на стороне того круп­ нейшего капиталиста, каким был царь, происходивший из одной из самых