Сибирские огни, 1927, № 3

Об экономическом и культурном росте страны говорит то, что наша выставка посещается даже в будни—500 чел. в день. Значит ищут, интересуются изобразительным искусством, но ценно дать в нем отражение современности. Сибирь еще не пролетарский центр, не заросла фабриками и заводами, надо это ее состояние показать. Это состояние изменяется, индустриализация постепенно входит в действительность, и лицо Сибири меняется. Орнамент тоже гибнет: у нас в Красноярске на воротах, ставнях, много художественного самобытного, но художники не со­ бирают. Надо создать план в своем городе, собрать все ценное исторически и художественно. Тов. Иванов не понял фраз Вощакина: «не следует увлекаться слишком Парижем». Нет надо, в смысле искания художественности формы. Только з а увлечением формальным исканием не надо те­ рять себя. Борисов (Барнаул). «Девять наших художников учительствуют. д л , Иванов, Оплата низкая. От 13 до 20 р. в месяц. Художник-разовик голодает. Один художник вынужден служить билетером в кино. ОкрОНО не считается с организованными художниками профессионалами. На­ пример, роспись кино велась даже без ведома -Рабиса. Роспись была так неудачна, что зрительный зал пришлось перекрашивать четыре раза. До организации «Новой Сибири» у нас было ИЗО. Но тесной связи не было. Собирались редко. Была студия, но без поддержки умерла. С заказами дело доходило до суда. Художнику Худяшеву заказали плакат—портрет Ленина размером 2 ^ на ЗИ метра. Надо удивляться, как смог он его выполнить в своей низенькой комнате- клетушке. Заказчику плакат не понравился, и он потребовал обратно задаток. Мы с тру­ дом отстояли Худяшева. Худяшев заведует картинной галлереей, или художественным музеем. У музея было сначала три комнаты, потом две отняли. Осталась одна, сырая, холодная, со­ вершенно не отапливаемая-Картины в ней обречены на гибель. Свалены они на полу. Развесить их негде. Заведующий из фанатической любви к искусству пытается со­ хранить ценные картины. Но поддержки он нигде не встречает. Жалованье ему не платится. С памятниками старины у нас неблагополучно. С Демидовского обелиска сняли бронзовые доски и продали их частнику на переплавку. Разломали, переделали на кино домовую церковь Демидова, Церковь была взята на учет Главнаукой, следова­ тельно, подпала под действие декрета Совнаркома, по которому не только пере­ стройка ее, но даже ремонт не мог быть произведен без разрешения Главнауки. С этим декретом ОМХ‘а не посчитался и начал разлом. Мы всполошились, Тогда окр- ОНО собрало комиссию из представителей от художников, своего представителя, архитектора Казакова, и зав. географ, музеем. В комиссии нам предложили санкцио­ нировать уже начатую перестройку, мотивируя ее тем, что церковь все равно, мол, развалилась бы. Мы это сделать отказались и из комиссии ушли. Церковь, конечно, перестроили, не посчитались ни с комиссией, ни с Главнаукой, ни с декретом Совнар­ кома. Так погиб памятник старины, имеющий уникальное значение. Иконы из этой церкви растащены были еще ранее. Часть из них, написанных на полотне, пошла на декорации в клубы (использован был, собственно, только холст), часть деревянных пошла на покрышки отверстий в отхожих местах. Не думайте, что я шучу. Это факт. Худяшев просил как-то тридцать руб. на зас 'емку разрушающихся памятников' старины (намогильных сооружений и отдельных домоа). Отказали». » НаОольскии, «Я знаю дом, где сложена барнаульская «картинная галлерея». Дом старый, сырой, с одинарным полом. Картины там, конечно, заплесневеют и сгниют. В соседнем с музеем дворе, в кухне сторожки, на бочке с капустой нашел я гипсо­ вый торс девочки -работы Домагацкого. Это произведение искусства употреблялось вместо пресса для капусты. Соль раз 'ела гипс. Торс был попорчен. Все же я его пе­ редал куда следует. Тогда же в помойке было найдено дерево Коненкова. Мне хочется сказать несколько слов еще о Семипалатинске. Я там был проез­ дом. В одном из клубов меня поразила громадная картина, на которой был нарисован струг Стеньки Разина, его сподвижники в соответствующих костюмах, а вместо а та ­ мана—Ленин в пиджачке, с чем-то вроде кистеня в руке. Так подлинные произведе­ ния искусства гниют, плесневеют, а наглая, бездарная халтура выставляется всем напоказ, хранится». Зазубрин : «Я могу дополнить Нздольского. В географическом музее в Барнауле я обратил внимание заведующего на висящую в партизанском отделе нелепую анти­ художественную «картину», изображающую расстрел крестьянина белыми. Заведующий