Сибирские огни, 1927, № 3

Даже Суриков, любя Сибирь, не выдержал—уехал в Москву и возвращался в Сибирь лишь собирать материал для компози­ ций. Кто же оставался? Слабый, необеспеченный. Какова их доля? Печальная, конечно: они умерли, о них никто не знает, между тем, они имели достижения. Общественное движение, известное под названием област­ ничества, больше занималось политикой, сепаратизмом и внесло лишь малое оживление в культурную жизнь Сибирского края, больше в кругах интеллигенции, не затронув масс. Но все же областничество повысило интерес к вопросам искусства. Ху- дожником-сибиряком начинают интересоваться, создаются студии, но все это было однобоко, не дало возможности художнику крепко стать на своем пути, областники искали лишь Сибир­ ского сюжета. Поэтому, художник, связанный с областниками, отражал только этнографию и пейзаж. Этот подход к искус­ ству жив еще и теперь в работниках музеев. Поэтому искус­ ство и сейчас держится около этнографии. Молодые художники, бывшие в центре, работают над вопросами формы, ставят дру­ гие задачи шире. Дмитрий Каратанов был связан с областниками, он искал ный пейзаж. У Гуркина—фотографичность, торжественность. Гуркин—сложился тоже под влиянием областников. Но теперь и Гуркин встревожен исканием новых форм,., в письмах он мечтает о других полотнах, хочет работать по-новому. На него сильно по­ действовала поездка в Москву, встреча с художниками-современниками и с художни­ ками, глядящими своими произведениями со стен музеев. Областничество, подняв вопрос об искусстве в Сибири, все же не могло его разрешить, и тяга из Сибири еще усилилась. Художник боролся з а право и возможность работать в Сибири. Создались об'единения, но они были не крепки, распадались: каждый художник смотрел на них, как на мостик, по которому можно выбраться из Сибири, указывая на невозможность работать здесь, и возвращался в Москву или Петербург, так как большинство об'еди- нений состояло из приезжих. После революции новая стройка, новая волна по всей территории Сибири. Этот под'ем заметен не только здесь в Новосибирске, но и в Алтае и в Хакассии: меньшинства, раньше боровшиеся с русскими, теперь строят кооперацию, мелиора­ цию, создают вместе с нами свою интеллигенцию. Контрасты сейчас здесь порази­ тельны: первобытный коммунизм—и автомобили, аэропланы. Чувствуется встреча двух эпох. В Америке на автомобиле шел завоеватель, а у нас дружеская встреча. Раньше хакасс пьянствовал в силу неуменья иначе использовать молоко от огромных стад. Хакасс жил беспечно, арага пилась не от горя, а больше для разго­ вора. Сейчас стада уменьшаются, хакассы переходят на земледелие. Но хакасская лошадь не приспособлена к тяжелой работе, слабее русской раз в пять. Тут появляется трактор, освобождает и лошадь и хозяина. Трактор дает ему чувствовать современность, ее пафос для него радостная реальность. Этот пафос строительства социализма и является главным содержанием для художника в Сибири. Каковы задачи художников в Сибири. Они близки и общи с задачами худож­ ников в России. Современность требует нового подхода. Т. Иванов говорит: форма—это только кухня для работы, я говорю: а стиль—лицо эпохи. Это задача общая и художнику Сибири и СССР. Конечно, надо искать реализм. Но он должен быть революционный, динамиче­ ский, как отражение класса действующего, а не созерцающего. Задачи о-ва по изучению производительных сил Сибири близки нам. Надо изучать, отражать экзотику уходящего быта. Момент встречи нового быта со с та ­ рым—любопытнейший момент. Нужно и выявление нового пафоса стройки Сибири. Что касается перспектив развития искусства в Сибири, то они должны строиться из учета: 1) культурно-экономического под'ема края, 2) стихийной тяги трудящихся масс к искусству и 3) необходимости планового, систематического и научного под­ хода к разрешению вопросов художественной культуры Сибири. Отсюда, искусство Сибири пойдет в следующих направлениях: а) лабораторная работа художников- профессионалистов над теоретическими и практическими вопросами (мастерство, Н. Нагорская. сибирский характер-