Сибирские огни, 1927, № 3

казал другому сойти с коня и пронзить его саблей. И это не вызвало у него стона. Джа-лама приказал распластать грудь киргизу, вырвать сердце и под­ нести к его же глазам. Киргиз и тут не потерял угасающей воли, глаза отвел в сторону и, не взглянув на свое сердце, не издав ни одного звука, тихо сва­ лился. Поведение киргиза, по мнению монголов, выдавало в нем богатыря. Джа-лама распорядился снять с богатыря-киргиза кожу целиком и за­ солить. Засоленная и высушенная у него она хранилась до его ареста. При аре­ сте Джа-ламы кожа была сфотографирована и увезена русскими офицерами, как вещественное доказательство, как иллюстрация жестокости Джа-ламы. Жертвоприношение знамени Генцын-батором. Во взятии Кобдо, кроме Джа-ламы, важную роль играл небольшой отряд, баргинцев во главе с Барга-Джанджином. В этом отряде было восемнадцать отборных, так называемых, батыров (богатырей) из отряда Токтхо-тайджи. Во главе этих восемнадцати человек стоял Гендин—человек, отличавшийся большой храбростью. По взятии Кобдо, Гендын со своими спутниками, с обильными трофея­ ми вернулись в Ургу. При о т ’езде, на первом' перевале в сторону Урги, с ко ­ торого виден город Кобдо, Гендыном был принесен в жертву своему знамени и в благодарность духам' гор Кобдосских пленный китаец. Об этом жертвоприношении я узнал случайно летом в 1923 году. Я ехал верхом из Улясутая в Кобдо (450 в.). По дороге на монгольских стан­ циях (уртонах) ко мне присоединялись попутчики. По мере приближения к Кобдо их набралось до тридцати человек. Среди ехавших оказались и участ­ ники 1912 года под Кобдо. На последнем перевале перед Кобдо во время обычного привала один из участников и очевидцев жертвоприношения и рас­ сказал о нем и всем моим попутчикам. С’еление Чецжином трепещущего сердца врага. В ночь на 22 июля 1921 года восставшие монголы в г. Улясутае разгроми­ ли отряд атамана Казанцева— часть Унгерновской дивизии. Переворот монголам удался, Улясутай захвачен, но осторожность вы­ нуждала временно отступить в горы, для обхода с тыла уцелевшей части бе­ лого отряда. К тому же и военачальники белых—Казанцев и Ванданов — скрылись во время переворота. Был проделан большой дневной переход. Уставший отряд расположился ночевать в верховьях Богдоиннгола, в ущельи, на опушке леса. Раскинули десятки походных палаток и шатров. В ущельи—ядро отряда, а кругом палат­ ки гонщиков, пасущиеся тут же табуны лошадей, быков, баранов, верблюдов. Всюду раз'езжают часовые, разослана глубокая разведка. Не исключена воз­ можность боя с белыми. К полночи постепенно лагерь стихает, костры меркнут. На дворе тихая лунная ночь, кругом громады лесистых и голых гор, отроги белков Очир-вани Богдо-ул. На обширной площадке среди девственной природы раскинулся дремлющий кочевой лагерь монгольских воинов. Эта картина невольно переносит мысли к далекому прошлому человечества. Вдруг раздается тревожный одинокий выстрел часового. Начинается ти­ хо движение в лагере. В двух-трех палатках зажглись огни. Большой тре­ воги нет, но что-то есть, что— неизвестно.