Сибирские огни, 1927, № 3

Весь следующий день мы провели в горах, в под’еме на Большой Тере­ мок, и так устали за день, что проспали утреннюю молитву и поспели только к обедне. Нас провели в церковь. Здесь сегодня было много народа, были приез­ жие мужчины и женщиш,г. Мужчины занимают правую сторону, а женщины всю левую. Служба длилась недолго. После службы мы решили проведать второго старца, живущего при мо­ настыре,— Ивана Ивановича (кажется) Мякотина, ранее довольно крупного капиталиста гор. Кургана’. Он имел свою паровую мельницу, стоившую ранее 40-50 тысяч рублей. Теперь, конечно, у него ничего нет, но он все же не производит впечатления бедняка. Одет он хорошо: длинная сероватая под­ девка, когда-то лакированные добротные сапоги, чистенькая фуражка и по старой привычке—руки в карман. Волосы прямые и жесткие густо смазаны маслом, и все лицо его — елейная тихость, всепрощение. Почему он «спасает­ ся»? Разве ушел бы он от «мира», от дел «мирских,', если бы Октябрьская революция не встряхнула его за шрот? Простил ли он тем, кто- хозяевами заявили себя в дни революции? Я долго' вглядываюсь в его «смиренное» лицо, веду беседу, и! за просты­ ми примиренными слотами ловлю жалобу на тягчайшие превратности судьбы. Нет, он еще не совсем примирился с положением выгнанного1из своего' дома, и мне кажется, что это «заточение», только временное, что затоскует он о простых мирских делах, нагголнявшик его жизнь до 50 лет. На вид он еще молод, В селах такие мужички еще женятся и об’ясняют попу под венцом, что женятся «по любви». Может быть, это греховное об­ стоятельство и возымело- те последствия, что для «старца* в монастыре не нашлось кельи и что келью свою ему разрешили' ставить не ближе, как на 100 саженном расстоянии от монастыря, за речкой Банной, под прикрытием М. Теремка. Главное занятие его—переплет старинных книг, их выписка от знако­ мых из разных городов СССР и продажа. Есть в нем что-то от торгаша, от старого букиниста1. Мы просидели у Ивана Иваныча довольно долго, купили старый псалтирь и книжку о Выгоеской обители и, надо1отдать справедливость, слу­ пил он с нас изрядно, как частник, как продавец редкостей. Деньги ста­ рик любит и счет им ведет по старой привычке. У него очень много интерес­ ных книг, но купить их невозможно из-за высокой цены, но> он их продаст, конечно; вся Уба, да и почти весь южный Алтай заселены старообрядцами, которым нужны такие книги. После посещения Ивана Иваныча мы зашли отобедать в обитель. Мы сидели под навесом возле кельи и «питались», а Апполинария рас­ сказывала нам о> разбойниках, напавших на монастырь в 1916 году. —- Сестрицы бытто на огороде возились, весна была, сев, картошку са­ дили, ну и всяку там овощ. Гляжу—бежит одна:— «Матушка Апполинария, тама каки-то прохожие». Ну, я и сказываю:— «А прохожие, так пусть и1по­ жалуют» (До'прежь-то мы всякого человека потчивали хорошо). Через время мало- гляжу, а они идут, двое, навроде бы вас вот—в пинжачках, с сумоч­ ками.— «Здравствуй, бабушка».— «Пожалуйте, говорю, гостеньки1, чо вы от обители хотите?»...— «Продайте, сказывает один, нам хлеба».— «Нет, мол, продать мы не продадим, а милостыньку вам дадим».— «Мы, сказывает, не нищие, да нас и много— 8 человек ».— «А где же, спрашиваю, у вас осталь­ ные?».—«Да они, говорит, там, в лесу, притомились и послали нас купить