Сибирские огни, 1927, № 3

Глушь. Нондр. Урманов. «Ноев ковчег ». Так хочется назвать маленький пароходик «Алтай», на котором нам предстояло совершить путь от Семипалатинска до Усть-Каменогорска. Не по­ тому, что пароходик дряхл, что его капитан (Михаил Зотеич) тоже стар, как Ной, нет, тут было другое. Ной, как известно, в ковчег взял по семь пар чи­ стых и по семь пар нечистых всех земноводных, чтобы добраться до вершины горы Арарат, там осесть и после спуститься в долину. Правда, нам садиться (в данном случае на мель) не хотелось, нас не преследовал сорокадневный дождь, но в нашем ковчеге было если не по семь пар, то во всяком! случае все породы человекообразных. Тут были представители всех вероисповеданий—и Моисея, и Магомета, и Будды, и Христа; тут православный поп, рядом с ним старовер­ ческий начетчик, дальше адвентист, баптист, люди с пятиконечными звезда­ ми на фуражках и без оных. Может быть, где-нибудь в другом месте эти люди проехали бы тысячи верст и не заговорили бы друг с другом, но здесь—у преддверий Алтая—они молчать не могут. Алтай еще весь живет религиозными спорами, и не удиви­ тельно, что в течение двух дней эта компания была говорильней, где каждому из собеседников хотелось как можно больнее урезать неразумного, чтобы не только он, но и все слушатели убедились, почувствовали правоту его слов; каждому хотелось стереть с лица земли своего противника. Споры—устарелые, сухо-догматические, изжеванные, как тряпка, но они зажигают спорщиков и делают их врагами. Молодой баптист, наседая на старенького попика, пичкал его отры­ вочками, цитатами из библии, а тот сидел и спокойно говорил: — Нет, ты не выдергивай из главы по слову, ты прочти всю главу, тогда скажем, кто прав. Баптисту трудно насчет святых тайн найти целую главу в свою пользу, и он переходит к более реальному: — Вы плачете теперь, что коммунисты религию разрушают... Вы сами ее разрушили. Почему наши общины живут крепко? Почему евреи, даже коммунисты, ходят в синагогу? Но когда священник начал говорить, что «мы не о политике с тобой го­ ворим, а беседуем о вере», то баптист вскочил и крикнул: — С лахудрой долговолосым я не хочу разговаривать...