Сибирские огни, 1927, № 3

золотые г о р ы . 153 и набежало их. Нас за руки да в каталажку. Только раза три успел огреть ее вожжами-то. Один-то раз хорошо— по рылу прямо, долго с синяком ходила. Мать тоже потеребила маленько... Утром председатель говорит: под суд его, мен» то-есь. На минуту замолчал. Глянул на плуги тракторные— старческое лицо сморщилось— и плюнул на них. Т ут это пужало-то купили. Глаза бы мои не глядели! Иконы побросали... Поди не все же иха власть будет, отменят поди когда? Долго еще надоедливо жужжал голос старика: он ругал новые порядки, власть, а особенно детей1своих. Из-за угла амбара высунулись русые курчавые волосы, а потом и все ли­ цо девушки. Она, кивая головой на отца, смеялась. Надоели жалобы старика. Я ушел от1него. Девушка говорила: брат ее выросгил в огороде большущие корни кормовой свеклы— на выставку хочет везти, а она сама всю весну и лето поила теленка по указанию агронома. — Вот какой теленок! Да мягкой такой, сытой. И я видел радостную улыбку, светящиеся, полные жизни глаза девушки. 22. Степной наряд. Горы, горы'—конца им нет. Только к полдню пятого дня поднялись на последнюю вершину. Большебрюхая степь снова раскинулась перед нами. Она разродилась нынче тяжелым бременем— хорошим урожаем. Теперь лежит не­ движимая—отдыхает. — Годов десять не было такого урожая,— и в бороде крестьянина играет улыбка. Степь пестреет суслонами...