Сибирские огни, 1927, № 3

Около меня тряслась ослюнявленная седа» борода. Брат настоятеля, вто­ рую неделю пьянствующий, покачиваясь, лепетал неповоротливым языком: — Врет... врет, я говорю... Придет робить. У меня их сколько работат, а сам—вот видишь. Поеду на Бухтарму, киргиз пригоню—пусть работают не маканые. 20. На вершину. Лиственничный лес становился хилее. Густое болыиетравье позади. Под «шишами»*) нога на четверть утопает в сыром мху. По мху рассыпал кто-то красный бисер брусники. На россыпях кусты крыжовника и смородины'. Из-под камня течет вода: камень тяжелый выдавил воду из земли. Рядом под другим камнем сенные заготовки. Травы натаскан большой ворох—пудов около пяти. А вон и сам сенокосник—сеноставка—сидит на камне и посвистывает скри­ пучим голосом. Отвесная скала. Мы стоим на уступе. Мой товарищ полез первым. Ска­ тился мокрый мох, но' он все же удержался на следующем уступе. За скалу уцепились корнями две ветки тальника. Он привязал за них ремень. Лезу по ремню, а внизу, под скалой чернеет россыпь каменистая; холодком об­ дает тело. За скалой расползлись неуклюжими пресмыкающимися кустарниковые березки, припали к земле. Мы на вершине одной из самых высоких юр в окрестностях Уймона. На юге на двести верст протянулась, сверкающая на солнце своей белизной, Ка­ тунекая гряда «белков». На севере изогнулся Теректинский хребет с белыми полосами снега. Будто бабы уймонские холсты белить разостлали по горам. Далеко, верст за девяносто, видно, неприступное с северной стороны, высо­ чайшее седло гор Алтайских—Белуха. Внизу огромным ярко-цветистым ковром раскинулась «степь» Уймон- ская. Разноцветные лоскутки ковра—полосы— пригнаны плотно друг к другу. А кругом ковра сидят большебородые азиа™—горы— в длинных халатах и руки их—отроги гор—тянутся по ковру будто за пищей. С вершины горы видны уймонские селения. Верхний Уймой—большой вытрясенный мешок. Даже с вершины горы в бинокль видны развалившиеся дворы вдов. — В этот год снова пораздуется уймонский мешок: в «степи» краснеют тяжелые колосья зрелой пшеницы. Лижет тело' холодный ветер. Внизу, где-то в воздушной сини, купаются горные орлы: сюда доносится их клекот. Растянулся на самой высокой скале, заметил прилепившийся на отвес­ ном камне горный лук. Накинул на стрелку лука пряжку ремня. Товарищ мой взобрался на соседний утес и оттуда сковырнул лук длинной палкой. Переги­ баясь в пропасть, достал соседа вечных снегов. Крупная, сладкая белая луко­ вица выросла на камне. Солнце садится на горы. Надо спускаться, но не хочется отрывать взгляда от величественной панорамы гор. v 27. Кусочки нового. Я присматривался к быту крестьян. Много в этом быту старого, гнилого. Но когда присмотришься повнимательнее, то увидишь, что среди гнили, среди старой трухи зеленеют молодые, но крепкие побеги. Эти молодые растеньица Шишами называют здесь скалы на вершине горы.