Сибирские огни, 1927, № 3

V 10. Непокорные жены. Серая степь Усть-Канская клином врезалась в зеленоватые горы, будто с запада ударили клин этот тяжелым молотом. Лежит этот молот—косматая сопка Кутюргень—возле края степи, за маленькой деревушкой Усть-Кан. Давно-давно на «степи» были большие бои. Река эта текла кровью, от­ того и назвали ее Кан—именем крови,—так говорит алтайское предание. Много крови пролилось в горах. Соседняя долина Ябаган была залита кровью. Алтайцам приходилось биться с народами, разорявшими край. Сей­ час еще поют в горах: «Лучше бы нам умереть, чем видеть своими глазами твое разорение, наш прекрасный Хан-Алтай». Здесь все напоминает о* былых схватках и схватках недавних— легенды, песни, предания, рассказы!, плач вдовы и братская могила в Усть-Кане. Земля алтайская пропиталась кровью. Теперь Алтай говорит не только о старом, о страшном, но и о новых ветрах в горных ущельях. А новые дуновения есть, они приходят сюда с севера. В горах говорят о непокорных женах. В Чакырской долине видели мы женщину на лошади, нагруженной пя­ тью вьюками, шубами. Она уезжала от мужа. Раньше не слыхал старик Алтай, чтобы уходила жена от мужа. Муж, если и случалось изредка так, водворял ее в свою юрту за волосы1. Теперь не то. В Усть-Канском народном суде много дел о разводах, о разделе имуще­ ства, детей. Кутаис Бабина вышла замуж два года тому назад. Ушла от мужа. В за­ явлении своем она пишет: «За это время (два года. А. К.) я уходила от него не менее десяти раз. Причина ухода: я с ним не желаю жить. Но он меня все уговаривал, и я обратно с ним соглашалась. 28-го июня я ушла к дяде Парпаш Каланову. Мой бывший муж пришел ко мне и потащил меня домой и начал бить. Поэтому я прошу расторгнуть брак наш и уплатить мне за два года по три рубля за месяц—всего 72 рубля, и купить мне одежду, которую я износила, когда жила за ним, а именно: 2-ое штаны, 2-е рубашки, 1 шубу, 1 пару алтайских обуток, а всего на сумму 35 рублей». Старый пьяница выгнал пятидесятипятилетнюю жену, ослепшую от ча­ стых мужниных побоев, выгнал с тремя малолетними детьми. Суд решил вы­ делить мужу одну лошадь, а все остальное хозяйство—юрту, лошадей, коров, овец—передать жене и детям. Непокорные жены появились в алтайских горах. Недовольные совет­ ским судом мужья говорят о них. Суд не мил алтайцу, зато алтайки доволь­ ны им. Часто женят здесь 10-12 летних мальчишек. Берут двадцатилетнюю де­ вушку. При таких браках неминуемы- разводы. Нынче женился один такой «отростель» богатого алтайца. У жениха, как говорят, материно молоко на губах не обсохло. Жена—полная, румяная, с черными блестящими глазами1. За нее уплачен большой калым: 6 коров, 5 лошадей, 15 овечек, 150 рублей, выдра, кожа и еще кое-что по мелочи. Не хороший ли калым был причиной замужества алтайки? На мой вопрос мне ответили: — Работница в семье нужна. Алтайка несет большую часть домашней работы: рубит дрова, шьет на всю семью не только одежду, но и обувь. Кое-где в темных уголках встречается многоженство. Но все-таки это сейчас редкость.