Сибирские огни, 1927, № 3

человек в аил, вскоре все соседние аилы знают: приехал такой-то человек. В верховьях Белого Ануя заведывадощмй Бийским музеем купил у ал­ тайца бараний рог, приспособленный для подвешивания котлов. Перевалил он н соседнее урочище Бешпельтир, алтайцы тащут точно такие же рога. — Пять копеек,—говорит приехавший. — Ну, там дороже покупал,—и алтайцы назвали, цену, за которую был куплен рог в Белом Ануе. Шубный телефон известил их во-время. 7. Утихающие звуки. Заливался в горах неистовы* хохотом шаманский бубен. Болтались по­ сле камланий белые шкуры лошадей, коров, овец. Пил шаман горячую кровь скота алтайского, просил диким криком своим богов о помощи больному, но уснувшие боги не помогали. Тогда в душе ругал алтаец шамана. В горах я слышал об утихающих звуках шаманского бубна. Лет двадцать с лишним тому назад еозникла на Алтае новая религия— бурханизм. Теперь бурханизм теснит шаманизм, загоняет камов в далекие, темные ущелья. Три алтайца—с Куяхтанара, Тугурюка и Яконура— говорили1мне о но­ вой вере: ' ;* — Кам—плохое Лежит больной!, кам приходит—самой лучший лошадь колоть надо, а он все одно пропадат. Бурханкам приходит, чашку молока ко­ быльего бросает кверху. Выздоравливать больному, так выздоравливает, а умирать—умират. Расходу нет. Бурханкам—хорошо. На вершинах высоких перевалов, откуда темно-зелеными волнами вид­ неются и южные и северные хребты! Алтайские, заросли травой кучи камней, палок, веток, деревьев. Когда-то алтаец, поднявшийся на перевал, приносил в дар богу—духу гор—камень или ветку лиственичную. — Теперь наша бурхан, камень класть не надо,— говорит старик- алтаец. 8 . 0 чистых и нечистых. Лучшие места в горах, так называемые «степи», заняты русскими. Ко- гиа-то на «степях» кочевали алтайцы'. Пришли русские и разогнали абориге­ нов по неудобным местам—в тесные, каменистые щели. Живут сейчас алтай­ цы, порой, рядом с вечным снегом. Вот как рассказывал мне о заселении края тюгурюкский мараловод Кудрявцев: — Мало было русских, совсем мало. Кругом татарва. Коней татарва воровать стала, думала этим русских выжить, fto ночам приходилось карау­ лить коней. Потом русский народ усиливаться стал. Татарву за воровство своим судом. Ну, убили сколько-то человек. С того времени, мотри, лучше стало. Стала татарва отдаляться и отдаляться. Теперь живут по щелям,—и ‘ ■н f .оказал рукой ьоьруг долины, за которой сверкали на солнце снега нестаи- ваюшие. Ушли. Мне вспомнилось тогда: царское правительство не разрешало алтайцам кочевать на пять верст от того места, где поселились русские, где поставлен крест. Враждебное отношение русских к алтайцам, как видно, не угасло до- сих пор. Алтаец—Акулов Петр-—член ВКП—передал московским студентам-экс­ курсантам такое заявление: