Сибирские огни, 1927, № 3

Зимой жгут сальные свечи, а порой и лучину. В городах говорят о всеобщем обучении грамоте сельского жителя. А в горах только три процента грамотных туземцев и десять процентов при- шельцев-русских, знающих печатные знаки. Какой огромный путь предсто­ ит еще пройти нам на третьем фронте. Время контрастов! Вот полоска редковатой пшеницы, похожей на мышиные хвостики. Ка­ кая пестрота—беленький колосок—он толще других—выше всех, от тяже­ сти клонится книзу, от жары ломается, зерно осыпается; ниже—красный незрелый колосочек, а еще' ниже—настоящие мышьи хвостики. Хозяин ждет, когда созреет больше колосьев,—и тем! временем теряет лучшее зерно. Ря­ дом— прямые ленточки ровной белоколосой пшеницы. Она улыбается на солн­ це крупным колосом. Это ноэ—сортовая пшеница. Посеяна сеялкой, а может быть даже по черному пару. Поблизости! зеленеет кудрявая отава скошенного клевера. Сдвиг в сельском хозяйстве есть. Есть уже хозяйственная чересполосица. Крестьянин понял, что выгодно сеять клевер, и сеет его. Но он не об’яснит: почему после клевера выросла на редкость хорошая пшеница. Еще узки взоры крестьян культурников. Их тожает вперед агроном. Они не скажут, поче­ му ту или иную работу надо' делать по-новому, они только говорят; — Так агроном велел... И тут длинная дорога до культурника-крестьянина в полном смысле это­ го слова, непочатый угол работы. Невежество сидит и в кругу культурников. Крестьяне одного из поселков предгорья узнали, что за новые приемы в области1сельского хозяйства будут выдавать премии—два-три домохозяина посеяли клевер. Этой весной привезли агронома. Еще не окончена беседа, как в углу зашептались: — У кума Игнатья опять лошадь захворала. — Ну?.. Чо с ей?.. Плечо?.. Нога?.. — Испортил кто-то. — У Игнатья коня испортили!—уже кричали на всю сборню. — У меня тоже лошадь не может чо-то. — Порча, парень... Агроному пришлось замолчать. — Эта которая лошадь? Двенадцатая — Всего скота решит колдунья окаяшшая! — Кто же этим делом занимается? Надо обязательно найти и... с вы­ селка долой. — Долой, долой! — А если она оборотнем—свиньей или волком—бегает? — Левой рукой наотмашь бей тогда. До глубокой ночи искали посельчане колдунью, ничто их не интересо­ вало больше. Тот же агроном мне рассказывая: — Приехал я на поселок потомство чистокровных свиней в племенную книгу записать. Надо сказать, что большинство посельчан неграмотные. Ну, и пишу клички: «Манька», «Дунька», «Хрюкалка» и т. п. и вдруг попадает кличка «Венера синезадая». Откуда они взяли слово это, я так и не мог уз­ нать. Хозяин, глядя на мой смех, сказал: — Можно и по-другому как записать.