Сибирские огни, 1927, № 3

ности это делать. «А иноземном на подарки в ясачные зимовья олова барабан- ского, сбираючи врознь го> дворам в блюдах и в торелех, купили что сыскано, всего пуда с 4»,— писали якутские воеводы в 1647 г., а дали за фунт по 10 а., а пуд имется 12 р., белово одекую мелкого- и среднего куплено пуд, даио по 10 а. тысяча, а пуд иметоя в 26 р.»1). и Правительство всячески старалось сократить расходы, на подарки ясач­ ным людям. «Да што юкагири говорят, а просят поминков больших, целых | куяков и «котлов», сказано- в наказной памяти якутскому1служилому челове­ ку Ив. Пилникову, «и то им отговаривать тем, говорить им, государю все земли; ясак дают, а государева жалованья дают им понемногу, и те инозем­ цы всех земель и тому государеву жалованью ради... а оне б того, иноземцы, не плутали, государю оне ясак дают, а не продают, больша того им дачи не будет». Эту линию московское правительство проводило последовательно, несмотря на заявления воевод, которые, однако, знали лучше, чем Сибир­ ский приказ, положение вещей, Илимский воевода П. Бунаков писал по этому поводу: «по вашему государеву указу даетца им, ясачным люде, ваше госуда­ рево жалованье—товары1: олово и одекуй, и медь, и ножи, и топоры, а братц- ким кыштымом сукна червчатые, летчина... и поят горячим вином довольно, для того, чтоб они, ясачные люди, впредь вашие государевы милости были неотступны и ясаком промышляли и платили бы по вся годы без переводно и без недобору, и в Илимском, государь, остроге взяти негде и купить дорогою ценою олова и меди и одекую и сукон не добудетца... И только, государи, в Илимский острог для ясачных расходов олова... и сукон и вина горячего в присылке не будет, и затем, государи, ваш ясачный сбор станет». В Москве на отписке1была положена резолюция: «писать к нему, велеть ясачных лю­ дей, ка к приедут с ясаком, поить и кормить довольно против наказу, а сукон и одекую не давать, что место уже стало не новое, и отпускать ясачных лю­ дей без задержанъя». И, несмотря на указы скопидомной Москвы, жизнь была сильнее московской экономии. Подарки:, как непременное условие взноса ясака, просуществовали не только в течение XVII и, XV III в., но даже до конца XIX века... Головачов сообщает, что до сих пор чукчи «по отношению к рус­ ской властии. на самом деле почти независимы, вносят ясак добровольно' и то р случае, если от своих промыслов получают прибыль, да и то при этом тре­ буют сначала подарков»2). ! По существу, выдача подарков, хлеба и угощенья «за ясачный пла­ теж»— очень похоже на меновой торг. Туземцы приносят полагающиеся них звериные шкурки и взамен «прошают» олова и одекую. Ясачные сбо щики, приняв ясак, выдают подарки, и дикари уходят во-свояси. Даже уго­ щение государевым жалованьем имеет полную аналогию с приемами меновой торговли в XV II в. Так, производилась продажа вина даже между русскими. Воевода устраивал обед, приглашал гостей; каждой гость должен бый при­ нести подарок или деньги; хозяин глядел, кто сколько принесет, и в зависи­ мости от ценности подарка или от суммы денег— наливал гостю большую' или маленькую чарку вина. Хетская самоядь, как видно1из дела Ярка Павлова, считала угощение средством купли: «а он-де кормит маслом и мукою иную самоядь, большое-де выменивает у них соболи добрые на себя». Внешние приемы уплаты ясака соответствуют вполне тем приемам ме­ новой торговли, которые практиковались у сибирских дикарей. На той сту­ пени культурного развития, на которой стояли самоеды, тунгусы и другие туземцы крайнего северо-востока Сибири в XVII в.— продавщик и покупа- Сиб. прик. ст. № 244, л. 119. 2) Сиб. прик. ст. № 494 б. Головачев, Сибирь, изд. 1905. М. стр. 175.