Сибирские огни, 1927, № 3

Проверяя с трудом составленные «да сказкам» ясачных людей именные книги, выясняя число выбывших из оклада, ясачные сборщики требовали от ясачных людей показаний «за знаменами», т.-е. подписанные символически­ ми иероглифами, соответствующими нашей подписи! и в некоторых случаях представлявшими воспроизведение нататуированного на руке дикаря рисунка. Но* и тут встречались затруднения: из какого-то суеверного' страха) ясач­ ные люди отказываются прикладывать знамена, говоря, «что-де над знамена давати, коли они подлинно про них (про несыскных людей) не ведают, нельзя, и наперед-де того в том у них, ясачных людей, знамен не имыеали». Со своей стороны, ясачные сборщики не смели требовать этих знамен «в неволю». Таким образом, именные книги утрачивали: всякое значение в смысле до­ стоверности1). При отсутствии «крепкого окладу имян ясачных людей» и при невоз­ можности точного' учета ясачного населения1, нельзя было и установить ка­ кой-либо определенный оклад при сборе с них ясака. С «неокладных воло­ стей» приходится брать ясак «без соболиного числа»—ясачные сборщики «сбирают, сколько' могут взять, столько и привозят». «А платят государев ясак в Мангазейском у. ясачные люди не по окладу»,—сказано в ясачной книге 1636-7 г., «и без цены, потому что люди кочевные, а не сидячие, а жи­ вут, переходя с места на место, и с рек на реки... и сколько в которое зи­ мовье под аманаты соболей принесут, они, ясачные сборщики, то и возьмут». А иноземцы, говорится почти дословно в книге 1703 г. «великого государя ясак в Мангазее и в Мангаз. уезде без цены: кто что приносил... и то принято повольно, для иноземчестга». Размер платежа всецело зависит от случай­ ности. «А взятка и что не1 взято> с пометою не сойдется,—сказано в в ясачной книге 1633-4 г.,—«потому что ясачные люди ясак платят не­ ровно, которой платил соболь или два), и в иной год тот же дает больши или меньши». Вся бухгалтерия ясачного сбора была1бессильна бороться со свой­ ствами «вольных» «кочевых» людей. «Ясачные сборщики»,—говорится в книге 1632-3 г.: «сказывали, что собирают они государев ясак, сида в зи­ мовьях, а кто, иноземцы, к ним в зимовья что ясаку принесут, то они и возь­ мут, а с кого именем скажут и на который год взято, то они у себя в книги и напишут; а в которых зимовьях государев ясак платят за аманаты без имян и кто иноземцы имянем к ним в зимовья принесут и с кого тот ясак и на кото­ рый год взят, не1сказывают... И на прошлые годы и на нынешний на 141 г. доимки и крепкого окладу той мягкой рухляди сделати немочно, потому что ясачные люди кочевные и не сидячие, и имены в книгах по вся годы многие переменяются, и платят неровно', и когда больши, а иногда меньши, а сказы- вают-де им, ясачным сборщикам, коли зверя добудут больши или людей-при­ кочует больши, тогда и ясаку к ним принесут больши... И о том, вперед», за­ прашивали воеводы1, «как ясачной мягкой рухляди смета и оклад и доимка делати, что государь укажет»2). Мы можем наблюдать те же явления в «неокладных» волостях Березов­ ского, Енисейского, Томского и других уездов. Здесь, как и в Мангазее, труд­ но было не только взыскать с туземца ясак по заранее установленному !) Сиб. прик., кн. <№95, л. л. 192 об.—193 и др. книги. 2) Сиб. прик., кн. № 95, л. 192об., 193, № 986, л. л. 181, 182, 273-275, 360- 361 № 57, л. 478, кн. N° 1422, л. 198; ст. № 77, л. 23. Ясак зависел обычно от состояния про­ мыслов В 1655 в Турыжском зимовье Мангаз. уезда тунгусы сказали, например, «что- де мы в доимку соболей не добыли, а потому что собачья нога худа была и промыш­ лять соболи было немочно, и тот-де ясак будем впредь платить» (ст. J6 496).