Сибирские огни, 1927, № 3

роде. За услуги «лучшие люди» и ясаулы пользовались привилегией—в годы службы не платить ясака. Судя по делу сургутского воеводы Анд. Измайлова, ве только ясаулы, но даже князцы в позднейшее время назначались и смещались воеводами. Так, князь» Ур«ук Пынжин в Лу!н-Пукольской волости, Сургутского уезда, сме­ нивший своего отца князца Лынху Лайканова, сам был «лучшим человеком» только с 1639 г. по 1646 г., после чего стал платать ясак наряду с своими подданными. Андрея Измайлова обвиняли в том, что он ясаулу Чинерку велел «в Тымской волости быть в князцах, а старого князца Тырлу Марова (отец 'Которого, Мар, был до него князцом) иэ князпов выкинуть»1). В пограничных с Монголией уездах для волостей были использованы улусы кочевников. Такое деление на улусы, соответствующие ясачным во­ лостям, мы находим в Кузнецком и Красноярском уездах и у братских лю­ дей Забайкальских острогов. Волости: Томского уезда тоже, очевидно, про­ изошли из улусов; так, волость Кия в ясачной книге 1628-29 г. соответ­ ствует Курчейкову улусу2). Каждый улус представляет из себя, повидимому, разросшуюся семью, род, во главе которого стоит родовой старшина, по име­ ни которого первоначально и называется тот или иной улус. Эти: улусные родовладыки обычно назывались княвцами; в XV III в1, в Кузнецком у. они известны под именем «башлыков». У братских людей во главе улусов стоят шуленги. При князцах в Томском уеэде упоминаются ясаулы. Как русские ясачные сборщики, так и алманные сборщики, приезжавшие в порубежные волости собирать алман на монгольских тайш и на кутухту, одинаково поль­ зовались услугами этих князцов. Мы видим, как искусно использовала, русская администрация существо­ вавшие у туземцев делений, превращая туземных князцов и сотников в под­ чиненных ей чиновников1по сбору ясака. Чрезвычайно^ облегчался сбор ясака тем, что- во* многих случаях на местах еще до русских существовал известный учет ясачного населения, и сибирский царь Едигер уже сообщал царю Ивану точное число своих под­ данных, с которых он обязался давать дань. Очевидно, из предшествующей практики монголо-тюркских государств! заимствовала русская власть и тех­ нические приемы сбора ясака; в частности!, несомненно, местного происхожде­ ния был обычай брать ясак «под аманаты». В тюркских государствах ясаку подлежало не все сплошь население. От него были освобождены «тарханы», т.-е. служилая знать; «тарханство» отчасти жаловалось, отчасти переходило по наследству1. У некоторых азиат-, ских народов, например, у енисейских киргизов, от податей было освобожде­ но поголовно все племя завоевателей, а алман платили только покоренные народы, «киштымы», т.-е. рабы. С этим пришлось считаться русскому пра­ вительству при сборе ясака. Из населения бывшего Кучумова царства при­ шлось выделить особый разряд мурз и других служилых татар, которые несли в Тобольском и Томском уездах государеву службу, но ясака не платили. Точно так же русское правительство' обычно в первое время освобождало от ясака князцев мелких туземных княжеств и их ближайших родственников, а тех из них, которые1крестились, записывало в служилые люда. Это, впро­ чем, было невыгодно для казны, и такие из’ятия, иногда неизбежные, в виду установившихся привычек, делались очень неохотно, и число подлежащих из’ятию систематически сокращалось. г) ОЙ остяках в X V II в.—в подготовляемом к печати автором II вып. Очерков истории колонизации Сибири в X V I и X V II в.в.