Сибирские огни, 1927, № 3

После того, как был основан городок на устье Свияги, «горные люди» чере­ миса и чуваши. посылают бить челом московскому государю «сотных князей и десятных»; иначе летопись называет их «сотными казаками». Очевидно, русские искали точного перевода для татарского юз-агассы (юз—сто, ага— князь) и ун-агасы (ун—десять). Русские, завоевав Казань, не уничтожили этой организации. Когда горные люди покорились Москве, то государь жаловал их князей, мурв и сотных князей шубами «с бархаты и золото» и старался при­ влечь их на свою сторону. В течение всего' XVII в. деление на сотни сохра­ нялось среди туземного населения уездов, входивших первоначально1в состав Казанского царства1). То же самое мы наблюдаем и в Сибири. В Пелымском государстве, под­ вергшемся сильному татарскому влиянию, сотники упоминаются еще в XV в., и позднее под русскою властью здесь среди туземной знати мы встречаем сот­ ников. Есть данные полагать, что деление на сотни существовало и в царстве Кучума: так Ремезовская летопись говорит про «сотника» в Колпуховской волости2). Очевидно, деление на сотни в Верхотурском у. сохранилось от тех вре­ мен, когда татары и полымские ва(уличи покорили своей власти туземцев), живших по Туре и далее за Урал, по Сылве. Целый ряд ясачных волостей образовался на месте прежних мелких племенных остяцких и ватульских княжеств, при чем внутренний строй этих княжеств сохранился и под властью русских в полной неприкосновенности, и во главе их оставались потомки прежних самостоятельных князьков, на ко ­ торых теперь Московское правительство' возлагало новые обязанности: они должны были «выбивать» своих подчиненных на промыслы, помогали собирать со своей волости ясак, иногда сами привозили его в воеводскую резиденцию. В Туринском уезде, волость Япанчино, иначе Япанчинские юрты, созда­ лась на развалинах татаро-вагульского княжества Япанчи, прославившегося своим сопротивлением шайке Ермака. В 1628-9 г. «лучшим человеком» во­ лости был сын этого1самого Япанчи—Агим Япанчин3). В Пелымском уезде волость Б. Конда сохранила и под русской властью черты бывшего независимого удела Пелымского княжества. В столице Конды, городке Картауже, в XVII век. продолжают жить и, по выражению одной цар­ ской грамоты, «рядовых наших вагулич» ведают мурзы, потомки Кондинского князя Агая, «братья», находившиеся в почетном плену кондинских князей Ва­ силия и Федора. Звание мурз переходило1преемственно' от отца к-сыну. Эти мурзы, ведавшие кондинских вагулич, и являлись посредниками между русским правительством и их подданными в деле уплаты ясака. Они сами привозили ясак в Пелым, и пелымские воеводы посылали им в Конду1подарки «для ясач­ ного сбора»4). , В Тобольском уезде в некоторых из северных волостей мы узнаем те остяцкие княжества, которые упоминаются при завоевании Сибири Ермаком, Назымский городок, взятый в свое время Ермаком, образовал в XVII в. во­ лость Назым, Лабутинский городок князца Лабуты на Тавде, взятый тоже !) Пом. собр. лет. X III, стр. 164, 165, 247, 266, 282. Акты царств. Вас. Шуйского (изд. Гневушевым), № 28. Нижегор. платежницы (изд. Весловским), passim. «Первые месяцы царств. Мих. Федоровича» (изд. Сухотиным), N° 152. Акты Мельникова, №№ 4, 30, 70, 74. 2) Сиб. лет., стр. 335. 8) Риб. прик., кн. № 19. 4) Сведения о Кондинском княжестве должны войти в подготовляемый к печати автором настоящего очерка II выпуск «Очерков по истории колонизации Сибири в X V I и X V II в.в.».