Сибирские огни, 1927, № 3

Мы видим, какие разветвления получает в монголо-тюркских наречиях основное значение слова: ясак. Происхождение выражения ясака в смысле «подати» вообще, в каковом оно употребляется, например, в ярлыке Саадет- гирея, поддается легко об’яснению. Ясак—это подать, установленная законом, уложенная, принудительная в отличие от добровольного приношения, «помин- ков». Ясак—по преимуществу дань, которую платят покоренные победителю; он является поэтому признаком подданства и сопряжен с понятием чего-то позорящего. Такой характер ясака чувствовался и сознавался туземцами Си­ бири очень определенно. Часто, соглашаясь платить дань в виде поминков, они отказывались давать ту же дань в виде ясака. В 1645 г. прибыл в Куз­ нецкий острог посланник владетеля белых калмыков Бачика: «а про ясак тот Бачиков посланник... говорил, чтобы с Бачика и с улусных его людей ясаку имать не велеть; а как-де зима будет, и Бачик-де и улусные люди нам (госу­ дарю) челом ударят с луку по лисице или по кунице»; эту добровольную дань «с лука по лисице или по кунице» царская грамота называет «поминками»1). Еще яснее противоположение ясака поминкам видно в Коде, княжестве остяцких князей Алачевых. Здесь коренное население, кодские служилые остяки, платили только поминки, ясаку же подлежали исключительно жите­ ли присоединенных к Коде по распоряжению русского правительства воло­ стей—Емдырской, Ваховской и Вас-Пуколской, на которых кодские князья смотрели, как на покоренных. Поминки, которые платили кодские «поми- ночные» остяки, были точно определены, по существу мало чем^ отличались и по форме и по размерам от ясака, но сами остяки делали тонкое различие между обоими видами поборов, и, когда кодский князь Дмитрий пробовал по русскому образцу обложить их из определенного- оклада в 3 р. с юрта, то они отказались на том основании, «что были служилые, а не ясачные» и били че­ лом государю, чтоб он их князю Дмитрию «в ясак не выдал»2). Русские застали ясак первоначально в «инородческом» Поволжье, об’яеа- ченном татарами в X III в. Входившие в состав казанского царства туземцы— арская, горная и луговая чаремиса, башкиры и другие «черные ясачные люди» «прежним царям» «ясаки платили». Точно также и в Астрахани «черные лю­ ди» «по-старине» ясаки «прежним царям платили1». Существовал ясак и в Сибири задолго до- русского завоевания. Татары, проникнув на берега Иртыша и Оби, «и дани со многих нивовых язык взя- ша», по словам Ремезова. В отрывке летописи, внесенном в Сибирскую исто­ рию Ремезова, есть описание сбора ясака в пользу Кучума: «весна же близу, приспе время Кучуму~йсак с подданных сбирати, соболи, и лигицы и прочих зверей и рыб»8). Калмыки и монголы, покорившие своей власти пограничные со степью области, сбирали с туземцев «албан» (алман), соответствующий татарскому ясаку. Весь XV II в. и в значительной мере XV III в. занят у русских непрерыв­ ной борьбою с ними за право взимать алман или ясак «с порубежных воло­ стей» Томского, Кузнецкого и Красноярского' уездов. Кое-где одержали верх кочевники, в других местах русские; чаще устанавливался своеобразный синойкизм: монголы и русские— то делят между собою полюбовно ясачных людей, то еще чаще путем договора устанавливают очередь в добыче. Так, в 1610 г. киргизские князцы шертовали на том, чтоб у государевых ясачны-x людей впредь «на калмыцких тайш и на себя преже государева ясаку... алману !) Акт. Ист. IV № 17. 2) Сиб. прик. ст. №№ 202, 376 (Дела Сиб. приказа находятся в Моск. Древл хранилище). J) Сиб. лет., изд. Археогр. Ком., стр. 319, 321.