Сибирские огни, 1927, № 2

И как глупо все вышло... но наплевать! Посидел... Получил порцию вина, что в их тюрьмах по четвергам бывает... А вот и азиль m-me Бовари! — Таверна,—поддакнул я. — Кабачец с рубцами, ешь—не хочу. Влезайте... брр... — Что, продрогли? — Не упоминайте о холоде, пожалуйства. Дело испытанное многократ- но: думайте, что тепло и будет тепло и т. д. Мы заняли столик. M-me Бовари не обнаруживала своего знакомства с Соколовым и не торопилась с услугами. Очевидно, между ним и ею были свои неприятные счеты. Сдержанное молчание—лучший врач, хотя я был на чеку на случай непредвиденной выходки. Но все обошлось по-хорошему. Закусили, согрелись и выбросились на свежий воздух, провожаемые поклоном прислуги. — У нас давнишняя неприязнь. Я немножко ей должен—за это она и сердится, но вообще эта мадам одна из лучших женщин... Что я хотел ска- зать? Вы где были, если не секрет? — У Ивана Сергеевича. — Маститый писатель обворожил вас разумеется? — Я доволен. — Тэ-тэ-тэ. .. Понимаю... Надавал миллион советов и тысячу обеща- ний, приобщил к литературной семье. Правда? — Было дело. Но я хочу поговорить с вами о другом. Ради бога, не убивайте во мне то прекрасное настроение, что я получил. — Нельзя о нем, следовательно? — Не следует по-моему. — Так и поступим. Но... что вы хотели сказать? — Пойдем ко мне чай пить. Ведь вам некуда торопиться? — Тронут и благодарен, но у меня другой план. Я, видите, нуждаюсь в... — Я могу вам помочь. — Чем это?—спросил Соколов спокойно и в то же время строго. — Франками. — Ха-ха... И чудак же вы, гробокопатель! Деньги я достал бы у людей, что не знают им счету. Нет, вы не поняли: мне нужно нечто духовное... Я нуждаюсь в обществе... Ну, да все равно... Сходим к Евреинову, ежели чаю хотите; на-днях ему прислали из России самовар, настоящий тульский с медалью. Я согласился не без колебаний. Где-то далеко внутри меня грыз червь недовольства собою. Ведь я хотел писать, а случай толкал меня к шатанию. По дороге я начал расспрашивать Соколова о его прошлом и настоящем. — Литературные грешки забросили меня в ссылку в г. Шенкурск, Архан- гельской губернии. Мытарствовал я недолго. В одну прекрасную ночь я улиз- нул и попал в этот Вавилон. Хватался я здесь за всякую работу и все не- удачно. Теперь я связал свою судьбу с одним предпринимателем: мы издаем новый полнейший русско-французский словарь. — И далеко подвинулись?—полюбопытствовал я. — Продвинешься тут с моим катарром желудка, с истрепанными нер- вами, с отсутствием привычки правильно работать... Продуктивность ничтож- на, предприниматель жмет, а я злюсь, отлыниваю, раздражаюсь... Погибели на меня нет! — Но ведь вы писали же много. — То в Питере. Другая обстановка, чудное время. Теперь одна обо- лочка, жеванный мешок я, тунеядец. .. Mi roi, ni loi—ни веры, ни иде-