Сибирские огни, 1927, № 2

Рассказы о детях. Е. Анучина. АФРИКА. С реки подул ветер. Женщина подняла голову от скамейки, села и стя- Енула на груди желтую жакетку. Филипп потер худые черные ноги и спросил: — В прохладе отдыхали? Она не обернулась, надвинула на лоб рыжую шляпу и стала крутить цыгарку посинелыми пальцами. Ее накрашенные губы обветрели и по- трескались. Он прищурил один глаз. — Не глядишь? Большого тебе надо? Молодая девушка с голубой лентой в косе прошла мимо них. Она шла и думала, опустив голову. — О-ва,—сказал Филипп,—жена моя покойница идет. Девушка подошла к калитке, открыла ее и ушла. — Тетенька, дай сороковку-то докурить. — Я тебе не тетенька,—равнодушно ответила женщина,— с твоим па- панькой не спала. Ветер хлестал их по глазам и волосатыми руками нашаривал плечи. — Холодно. Погрей тетенька. — Ну,—сказала она презрительно,—без сопливых дело обойдется. Из молодых, да ранний. — Я не такой. У меня мать есть. — А если мать есть, так чего домой не идешь? — Рубль я у ней взял, забьет она меня. — Ишь ты, грач,—женщина подняла светлые глаза с рыжими ресни- цами и в первый раз посмотрела на него,—рублевый. Филипп улыбнулся, обнажив белые челюсти. Она спросила его. — Ты кто? Цыганенок? — Нет, это я так черный. Сроду. Бабушка 1 у меня татарка. Хабиу- Мамал зовут. Он сидел на скамейке, худой, черноволосый, и тер ногу о ногу. — Замерз, грач? — Угу. — Скоро снег упадет. ' •{' >