Сибирские огни, 1927, № 2

— Сковырнем ее, Петя!—подмигнул Хуторской. Он встал в изголовьи, Ляляй—в ногах, они взялись за углы матраца, стриженый бурьян раскачался, v дурочка плюхнулась на пол. На досках кровати лежал портфель. Ляляй схватил его первым, повер- тел, попробовал открыть. — Ломай!—крикнул Хуторской. Петька дернул отворот, замок щелк- нул, щагреневая пасть раскрылась. — Едондыр шиш!—крикнул Петька, перевернув портфель. Оттуда вылетела стая бумаг. — Ну и клад!—засмеялся Хуторской. Петька покрыл его смех плотно сшитой бранью. Вдруг он вспомнил о дурочке. Она сидела на полу, ее колени поднялись, из-под смятых юбок выглядывали чулки, сбившиеся гармошкой. — Закрой стыд-то!—крикнул Ляляй. Он вспомнил росказни кучера Митюхи про эту недотепу. Озорной кипяток ожог ему сердце. Он сел на ма- трац рядом с дурочкой, он обнял ее и подбил руку под ее колени. Дряблая туша плюхнулась ему на нош. — Попи сын!—пробормотала дурочка. — Прифорфорь ей, Петька!—скорчился от смеха Хуторской. — Покажи землевращенье!—прокричал из спальной Васька. Ляляй опрокинул дурочку. Бурьянная голова упала на пол, коровьи глаза закатились, пенные палочки облепили ей рот. Тогда из спальной послышался крик: — Баринок!—Вячеслав Карагод влетел в комнату. Он встал в дверях. Ляляй сидел на краю матраца, дурочка распростерлась на его ногах, рядом с ней лежала кукла. Они обменялись мгновенным взглядом—Вячеслав и Петька, Вячеслав -сделал два шага вперед и, неожиданно взвизгнув, пиннул Ляляя сапогом в лицо. Ляляй схватил железную куклу и... Вещи имеют судьбу. Железный бюстик Кошута был куплен прадедом Вячеслава в австрий- ской столице—в городе Вене. Там же были куплены волюмы с Герценовским Колоколом и выпорот казаченок, разбивший сервиз. Память об этих происшествиях прадед сохранил в «назидательных .записях». Но назидая потомство, он не предвидел судьбы вещей. Он не знал, на- пример, что железный Кошут обращен будет в куклу его неудачливой пра- внучкой и что железной этой куклой будет убит неудачливый правнук. Русская тройка. Татарские шапки, расставленных на лугу копен заалели в пламени за- ката, когда у волостной тюрьмы остановилась тройка. Кузьма Лялий, два его сына и два племянника вышли из экипажа и вва- лились в сенцы. На тюремной двери висел замок. — Тюкни, Сема! — приказал Ляляй. Сема — старший сын—воротним болтом ударил по замку. С волостного двора прибежал на шум Бамбуров. — Уйди, гадина!—закричал Ляляй. Бамбуров умырнул за сенцы. Замок лязгнул и упал. В распахнутые двери ударил закат. Петька мертво спал ш нарах.