Сибирские огни, 1927, № 2

На задних партах качнулись кулугурские бороды. От бороды к бороде пополз шопот. — Товарищи,—продолжал Сталбунец:—Ляляев Кузьма предлагает раз- делить бывшее Карагодовское имение 'промежду крестьянского населенья согласно раскладке ревизских душ. Согласимся ли мы на это предложение? Нет, товарищи, такая линия нам не с руки. Советская власть, товарищи, раз- личает кулацкую косточку от трудовых бедняцких мозолей. — Правильна!..—загудели лашманцы. — Дуй их в хвост и гриву!.. — Иш мяса-то наели!.. В Кулугурском углу вскипел вполголосный говор: — Почуяли силу-то, голопузые 1 ! — Без мыла лезут! — Туда же, хрестьянский клас! • Сталбунец был не виден в слоистом дыму. Голос его доносился будто из тумана. — В бытность мою в Мензелинске, мы, товарищи, условились с това- рищем Сидоровым повернуть бывшее Карагодовское имение на такую линию. Тарантасы, кареты и разные ненужные вещи продать с пролетарского аук- циону, то-ись t общественных торгов. Вырученные деньги внести в контрибу- цию, наложенную, как вам известно, на нашу волость за разную вину кулац- ково сословия перед советской властью. Мужичье скопище завозилось на партах» Усадьба вновь выскальзывала из мужичьих рук. Ах, эта старая усадьба! Не одно поколенье деревни видело каменную стену, не одно поколенье деревни ненавидело дупла разломов! В осень семнадцатого года, когда армии растеклись по-домам, деревня взнесла над усадьбой смертельный удар. В ту пору спас Скорогодиху пришед- ший из города продотряд. Он простоял до весны и смылся с полой водой. В весенний сев пришли в Чернополье чехи. Они простояли до осени и два- дцать дней назад сменились красными. • Позавчера чернопольцы проводили красных до самого Черемшана, со- путствуя армии сотнями телег. Усадьба осталась нерушимой, мужичье же сердце раскипелось смолой... — Хозяйственный инвентерь, товарищи, мы распределим согласно политике советской власти,—Сталбунец качнулся на длинных ногах и закон- чил:—хозяйственный инвентарь мы распределим между беднейшим кре- стьянством. — Правильна!—громыхнули лашманцы. — Неправильна!—взревели кулугуры. ; — Тише, товарищи!—раскололся Сталбунец. Скопище уставилось на, него сотнями бород и глаз. Он выпрямился во весь рост и кинул пригоршню угольков: — Возьмем теперича другой взгляд. Наша армия, товарищи, наши заво- ды ожидают хлеба. Мы не должны допускать, товарищи, чтобы начисто раз- везли Скорогодиху. Мы должны оставить в усадьбе часть инвентаря. Мы организуем в усадьбе фабрику хлеба, то-ись коммуну инвалидов войны. В дым, в мрак, в испарения рухнул рев, исхлестанный криками: — Не же лам!.. '' '• — Правильна!.. , , ч ' i

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2